Конторщица-3 - А. Фонд

того же Альбертика. То-то его нет на собрании, хотя, казалось бы, именно в его интересах сегодня быть. Народ взбудоражен. Люди возмущены и напуганы. Сложно в таких условиях толкать речь. Тем более, такую речь, от которой многое зависит.

Ну ладно. И не с таких передряг выпутывались.

— Товарищи! — просто сказала я, — я знаю, как решить эту проблему.

В зале стало тихо.

— Мы сейчас можем долго, до посинения искать крайних, кивать друг на друга, — тем временем продолжила я, — но главную проблему это ведь не решит. И даже если мы сейчас кого-то назначим виновным. Даже если мы по всей строгости накажем этого человека — делу это не поможет и такие вот ЧП будут происходить и дальше. Мы с товарищем Егоровым подняли всю статистику и вот что вышло.

Я сделала глубокий вдох и наткнулась на благодарный взгляд Егорова.

— Вот сами смотрите, за последние пять лет в депо «Монорельс» были травмированы по неосторожности или по иным причинам девятнадцать человек. Травмы были разной степени сложности, и тяжелые, и легкие, но тем не менее они были. Девятнадцать человек из полторы тысячи работников! Это одна целых и три десятых процента. Даже этот один процент — это достаточно большая цифра для такого предприятия, как наше депо. Виноват ли товарищ Карягин? Однозначно — нет. Потому что он работает всего полгода, а четыре с половиной года до него директором был товарищ Бабанов. Виноват ли товарищ Егоров? Тоже нет. До него был Мунтяну, а ещё раньше — Кроков. Да вы сами же всё знаете! Так кого тогда наказывать? Где искать виноватых? И главное — а что это нам всем даст? Перестанут происходить несчастные случаи? Не думаю. Поэтому вот что я предлагаю, товарищи…

Я сделала большую мхатовскую паузу и обвела глазами аудиторию. Люди сидели, словно бандерлоги перед мудрым Каа, и внимали каждому моему слову, затаив дыхание.

— Нами, руководством, совместно с работниками цеха наладчиков, под руководством товарища Степана Ивановича Скворцова, был испробован новый вариант спецодежды. Нового рабочего комбинезона. Как известно, спецодежда для цеховых рабочих заказывается согласно ГОСТУ. Мы сейчас предлагаем и внести изменения в ГОСТ сначала у нас, в депо «Монорельс, затем — по всей стране. Подробности вам сейчас расскажет товарищ Скворцов.

В зале стало тихо.

На сцену поднялся Иваныч. Он немного пожевал губами и сказал:

— Товарищи! Лида… эммм… Лидия Степановна дело говорит. Мы испробовали предложенный нею новый комбинезон с дополнительными карманами. Для каждого ключа, для каждой отвёртки — свой отдельный карман. Никак не перепутаешь. И вот, что я вам скажу! Это удобно. Так гораздо быстрее работать и нет опасности, что перепутаешь или будешь долго копаться.

В зале зашумели люди.

Я прислушалась. Были согласные, но большинство возмущалось:

— Да что за ахинея такая!

— Бабские ерунда лезет из всех щелей!

— Вздор!

— Есть же мобильные поясные сумки для инструмента! С заниженным центром тяжести! Снимаются-надеваются в одно движение! Зачем таскать тяжесть постоянно?!

— А я вообще все инструменты раскладываю на брезент или на тряпочку рядом!

— А ты сам туда-сюда в яму — из ямы попрыгай весь день к своей тряпочке, балаболка!

— Сам ты бабаболка! Иди сюда!

— Пётр дело говорит! Ты как из ямы будешь постоянно к своему брезенту с инструментами выпрыгивать?

— Потому что незачем из мухи слона делать! Есть такая вещь, как унификация, и одним-двумя ключами можно пол агрегата собрать-разобрать, если не весь! Путаться в двух ключах при наличии избыточного количества карманов и подключать к этому текстильную промышленность — дебилизм какой-то! Ну-ну...

— Не какой-то, а бабский!

— А ты к нам в цех приходи и сам глянь, сколько у нас всего!

Я подождала, пока народ выпустит пар и постучала металлической линейкой по графину:

— Товарищи! Прошу тишины! Дайте закончить докладчику! Продолжайте, товарищ Скворцов.

Иваныч кивнул и продолжил язвительным тоном:

— Вот что вы за люди такие? Вам решение предлагают, а вы тут орете дурниной, как олени во время гона!

В зале пошелестел смешок.

— Я не буду больше ничего говорить! Не буду убеждать! Сева, заходи! Кликните там его!

В этот миг открылась дверь и в актовый зал вошел сияющий, как медный пятак, Севка. Был он в новом комбинезоне. С улыбкой до ушей он прошел через весь зал и вылез на трибуну.

— Показ мод какой-то! — проворчал Наумов.

Севка не отреагировал на выпад. С видом заправского фокусника, он вытащил из кармана гаечный ключ и положил на стол перед Иваном Аркадьевичем. Затем вытащил другой. Затем — третий.

Буквально через пару секунд перед руководством за кумачевым столом материализовалась внушительная горка инструментов.

С таинственным видом, Севка подмигнул залу и аккуратно и быстро сложил все инструменты обратно в той же последовательности.

В зале зашумели ещё больше.

Я опять постучала по графину.

— Товарищи! — сказала я, — я понимаю, что сложно принять какие-то новшества. И не осуждаю вас за это. А в этом эксперименте участвовали пять человек.

Кто-то на галёрке присвистнул.

— Вот эти товарищи, — я кивнула на Иваныча и Севку (Севка аж приосанился), — и трое рабочих из четвертой бригады. Все они результатами остались довольны. Поэтому я сейчас предлагаю поступить так: эксперимент можно продолжить для всех желающих, кто хочет убедиться в его полезности. Или же доказать, что это всё ерунда. Только давайте доказывать аргументированно, а не на эмоциях. Вот как раз те, кто сейчас сомневаются — пусть возьмут и попробуют поработать в таком вот комбинезоне. Если будет неудобно, если это ерунда — вы сами нам об этом скажете, и мы всё отменим. А вдруг как раз будет удобно? Ну так что? Готовы?

В зале послышались согласные выкрики. Были и возмущенные, но теперь согласных было больше.

Пока народ шумел, я незаметно прошла и села на своё место. Сейчас «минута славы» Иваныча и остальных ребят. Не буду оттягивать на себя внимание.

Я налила воды в стакан и начала пить. И в это время ко мне наклонился Эдичка:

— Лида, а давай пойдем сегодня в ресторан?

Я подавилась водой и закашлялась.

Глава 15

— Осторожнее, Лидия Степановна, — хитро усмехнулся Эдичка Иванов, явно наслаждаясь произведенным эффектом.

— Нельзя же вот так, под руку, — проворчала я недовольно