Князь Алтайский - Константин Константинович Костин

Боярыню Морозову.

2

Марфа Васильевна скучала, меряя шагами помещение, и оживилась, только увидав меня:

— Викентий…

Ее взгляд цепко обшарил меня с ног до головы, явно пытаясь рассмотреть, куда ж я спрятал Источник. Хе-хе, кто ж из бояр так просто тебе это покажет? Мало мне того, что пришлось допустить Морозову в святая святых каждого боярского рода — тайные подземелья, так еще и покажи, где Источник. Это даже не ключ от квартиры, где деньги лежат, это сразу ключи с дарственной на эту самую квартиру, с пробелом на месте фамилии-имени.

Деятельная натура Марфы не позволила ей слишком долго скучать без дела. По слухам, это частая проблема людей, уходящих на пенсию — им внезапно становится нечего делать. И тогда они либо находят себе замещающее занятие, либо тупо потухают, как будто та самая работа, избавиться от которой они мечтали, и придавала им силы жить. Вот и боярыне надоело сидеть в четырех стенах — сначала в повозке, потом в тереме — и она начала искать себе занятие.

Попыталась было набиться в помощницы к моей названной сестренке, Клаве. Но где села — там и слезла. Клава, может, с виду наивная пухленькая девочка с ясными голубыми глазками, но она — дочь князя и прекрасно понимает, куда не стоит подпускать посторонних. А подпускать их не стоит к тому, чем она занимается. А занимается моя милая сестренка тем, что лет через триста назовут — контрразведка. И пусть опыта в таких делах у Клавы не очень много и Морозова могла бы многому ее научить, но тут случай, который описывается фразой «пустили козу в огород». Подпусти Морозову к секретам рода — а они у меня есть, пусть немного, но есть — и очень скоро выяснится, что не контрразведка работает на род Осетровских, а род — на контрразведку. Очень уж любит Морозова тянуть одеяло на себя. Рядом с ней одеяло нужно держать двумя руками, а для верности — еще и гвоздями прибить.

Так что я нашел ей занятие попроще. Побезопаснее.

Подземелья.

Помните, в Омске я подобрал спивающегося чародейного холопа Морозовых? Того, что владел мощным Земляным Словом и с его помощью построил дорогу до Омска. После чего запил, потому что узнал о казни рода своих хозяев, а без них у чародейных холопов теряется смысл жизни. Подобрал я его тогда больше из жалости, а он мне очень даже пригодился. Его Земляным Словом можно не только дороги мостить, но и прокладывать подземные ходы. Вот теперь мой личный крот строит под моим теремом целое подземное бомбоубежище. Под чутким руководством своей бывшей хозяйки. Да, бывшей — как только я осознал, что холоп, которого я уже привык считать своим, продолжает считать своей хозяйкой Марфу, я тут же приказал ей холопа-то того… передать в мой род. Потому что подземелья рода — это не та вещь, о которой должны знать посторонние. Тут два варианта — или его строит МОЙ холоп, или же чужой, но тогда после постройки он будет закопан на месте работы.

Ну, или так я сказал Морозовой.

Так-то я еще не до такой степени боярин, чтобы приказывать убить человека только потому, что он МОЖЕТ рассказать кому-то мои секреты. Ну и к тому же — есть и третий вариант, у бояр непопулярный и поэтому Марфе он, когда я надавил, чтобы она холопа передавала, в голову не сразу пришедший. Приказать ему забыть о том, что он строил. Боярин я или у меня Повеление кто-то отнял, а?

— Викентий…

А, ну да, что-то я призадумался.

— Да, Марфуша?

Морозова даже глазом не повела, а ведь могу поспорить — ей не по нутру, чтобы какой-то юнец обращался к ней, как к низшей по положению.

— Викеша…

Вот сучка.

— Викеша, подземелья готовы, жду тебя, чтобы… чтобы показать тебе… показать тебе все, что внизу скрыто…

Я с сомнением посмотрел на нее. Чего это она так тяжело дышит? Как будто сама лично лопатой копала.

— Ну пойдем. Показывай, что там у тебя, внизу.

3

Мой «крот» полностью оправдал свое прозвище — пусть об этом прозвище никто, кроме меня не знает — выкопав столько коридоров, помещений и отнорков, сколько даже у самого старого барсука в норе не бывает. Я мысленно хмыкнул, подумав о том, что, возможно, никто от меня таких подземных тайников не ожидает. Будь я Барсуковским — всем сразу же в голову приходило бы, что у меня тут нора на норе, а Осетровский… Кто и когда видел осетра, ползающего под землей?

Ползать мне, разумеется, не приходилось — коридоры, проложенные чародейным холопом, были вполне себе высокими и широкими, хоть конем гуляй… только голову пригибай, когда верхом поедешь. Земляное Слово раздвинуло земляную толщу, уплотнив стены, свод и пол до почти гранитной твердости… ай, блин!

— Осторожно, тут порожек, — заботливо предупредила меня боярыня, семенившая позади.

Откуда бы взяться порогу посреди коридора? А все потому, что мои подземелья состоят из трех ярусов и каждый из них на плане выглядит как тележное колесо — круглое центральное помещение, от которого отходят спицы-коридоры и всех их охватывает широкое внешнее кольцо. Вот по этому кольцу мы сейчас и идем. И именно с него начал холоп, проходя под землей огромным кругом. И, как он не чувствовал землю, расстояние и глубину — все-таки не смог состыковать это огромное кольцо точно, на соединении получился перепад высоты, на вершок, не больше. Ну, с другой стороны — могло быть и хуже, как в том анекдоте «в крайнем случае — будут два туннеля».

В стене коридора темнели отверстия — будущие помещения. Полноценными кладовыми, закромами и тому подобным они станут потом, когда я смогу запустить сюда плотников, чтобы они повесили двери, поставили полки и сусеки, принесли сундуки и тому подобную мебель. Но это — потом, когда я смогу, наконец, спрятать свой Источник в одном из этих помещений и полноценно использовать свою боярскую силу, свое Повеление. Потому что, как вы помните, закапывать людей на месте их работы мне не очень хочется.

Я сделал бодрый круг по внешнему коридору, только пламя настенных светильников трепетало, да боярыня Морозова еле успевала за мной. Прошел мимо темнеющего в стене спуска на второй ярус, на котором будут находиться более серьезные помещения, вроде сокровищницы, архива, арсенала… Пыточной. Да, мой личный палач Христофор просил