Больное сердце - Андрей Русланович Буторин

«Все, – сказал Тимон, которому и впрямь сделалось легче. – А если кислорода все же не…»

– Шакс! – опять вслух завопил Тимур. – Никаких «если»! Ты кушать хотел? Вот и кушай, звездун, и не зли меня больше!

С этими словами он достал сухпаек и с треском разорвал упаковку. То, что кислорода организму может оказаться недостаточно при быстром передвижении, было и для него самым главным опасением. А идти медленно в скафандре без обогрева при минус пятидесяти значило непременно замерзнуть.

Ел Тим не торопясь, будто специально оттягивая время, когда нужно будет покидать уютный – и самое главное, теплый – салон глайдера. Говоря откровенно, он отчасти и делал это специально, решив дать себе несколько лишних минут относительной безопасности и покоя. Потому что дальше его не ждали ни безопасность, ни покой. То есть, покой с большой вероятностью ждал, но только вечный. Эту мысль Тим от себя отгонял, но та, словно назойливая муха, возвращалась и возвращалась опять.

Поев, как и задумывал ранее, Тим откинулся в кресле-ложементе, поворочался, устраиваясь поудобнее, и, закрыв глаза, расслабился. Полчаса отдыха перед рывком в неизвестность. И эта самая предстоявшая неизвестность по-настоящему расслабиться никак не давала. Волей неволей Тим опять стал обдумывать, что ему предстоит сделать и что в первую очередь угрожает успешному выполнению плана – то есть, по сути, самой его жизни. В конце концов Тим перестал сопротивляться лезущим в голову мыслям и сдался, решив совместить физический отдых с размышлениями. Ведь и в самом деле это могло оказаться нелишним – вдруг он ранее что-нибудь упустил, а сейчас это как раз и придет в голову.

Итак, его цель – научно-исследовательская база. Глазомер у него – в данном случае у Тимура – был хорошим, в училище этому посвящалось немало часов практики, поэтому он был уверен, что в определении расстояния не ошибся: до базы не более четырех километров. Если учитывать, что на пути могут встретиться препятствия – торосы, нагромождения ледяных глыб, трещины, – которые придется обходить, это расстояние может увеличиться. Пусть даже на километр, с запасом. Но и тогда расстояние будет вполне преодолимым. Пять километров на Земле можно пройти нормальным шагом за час. Но Фрост – не Земля. В этом были как очевидные минусы, так и плюсы. Точнее, всего один плюс, зато очень жирный: сила тяжести на этой планете была вдвое меньше земной. А это значит, что идти будет гораздо легче, чем пришлось бы дома. А легче – это значит быстрей. И это значит, многие препятствия, которые на Земле пришлось бы обходить, здесь можно просто перепрыгнуть. Он вообще планировал не идти, а по возможности бежать. Хотя бы бо́льшую часть пути. То есть пять километров можно будет преодолеть не за час, а минут за двадцать, пусть за полчаса.

А вот тут и поджидали две главные опасности. Первая: сможет ли он оставаться в нормальной форме и, главное, в сознание все эти полчаса при пониженном содержании в воздухе кислорода? Хотелось верить, что да. Пятнадцать процентов – не так уж мало. Нужно еще учесть, что Тим тренированный человек, да и энергии при малой силе тяжести будет тратиться меньше. Плюс у него искусственное сердце, которому по заверению медуницы Осени Славиной не страшны никакие нагрузки.

Второй опасностью был мороз. Тим бросил взгляд на информационную панель. Наружная температура понизилась еще на один градус: минус сорок девять. Для круглого счета – полтинник. Скафандр, конечно, сделан из прочной ткани, которой был не один слой, но он не был предназначен для низких температур, потому что изначально не предполагалось использовать его автономно. И воздух, и энергия для питания нагревательных элементов должны были подаваться к нему от бортовых систем космического корабля. Или в данном случае глайдера. Но катер за собой на веревочке не потащишь. Поэтому придется идти без подогрева. Бежать без подогрева! Да, активные движения помогут не только быстрее добраться до базы, но и не дадут замерзнуть. К тому же, первые несколько минут накопленное внутри скафандра тепло тоже будет его согревать. Поэтому по-настоящему холодно может стать уже в самом конце пути, когда и оболочка скафандра промерзнет, и сил быстро двигаться станет меньше. Но ведь к этому времени он уже может достичь цели! Или же его заметят с базы и отправят помощь.

Единственное, о чем Тим старался не думать, это если база окажется не обитаемой, а полностью автоматической. Тогда на ней может не оказаться ни воздуха, ни тепла, ни пищи. Да, может быть получится успеть отправить сигнал «SOS», да вот только помощь в этом случае уже вряд ли к нему успеет… Хотя какой смысл раньше времени себя хоронить? Сначала в любом случае нужно было добраться до базы.

Прикидывая расстояние, которое ему предстояло преодолеть, Тим не учел одного: длины тоннеля. Ведь Тимон видел купол базы перед самой посадкой, но после этого катер, снижаясь, пролетел еще с полкилометра, пусть и в нужном направлении, но потом почти километр скользил до полной остановки по дну ледяного коридора. И теперь этот километр нужно было пройти, удаляясь при этом от цели. К тому же, поверхность тоннеля действительно состояла из сплошного льда, поэтому очень уж быстро передвигаться, а тем более бежать по ней попросту не получалось – ноги то и дело разъезжались. Зато преодолев этот километр, Тим не только не замерз, а наоборот, взмок – капли пота заливали лицо, приходилось часто моргать и трясти головой, чтобы влага не застилала глаза. Его так и порывало поднять щиток и протереть их, но это на таком морозе было бы равносильно самоубийству.

А вообще, когда Тим выбрался из тоннеля, его настроение заметно улучшилось. Во-первых, теперь он стал двигаться к цели, а не от нее. Во-вторых, как уже говорилось, он ничуть не замерз, а даже согрелся. В-третьих, он не задыхался, и сознание оставалось ясным и четким. Наконец, здесь было просто красиво. Да, это была суровая, ледяная красота. но и от нее замирал дух. Усыпанное звездами небо, казалось, переливалось бриллиантами – на Земле не было видно сразу так много звезд. И эти бриллианты вдобавок отражались от льда, который сам зачастую напоминал собой огромные драгоценные камни самой причудливой огранки.