Колыбель - Виктор Сергеевич Эрленеков

- Моисей Давидович, я вам верю, - я даже усмехнулся, - вы не украли ни одной монетки, потому что в этом мире ещё нет монет. Я вас позвал по другому поводу. И кстати, бог тут я.

- Господин Молодой Человек! Видит вы что я прилежен и усерден, - Мойша постоянно менялся в лице и иногда даже трясся весьма отчётливо, - Я старый еврей, но никогда ничего не боялся так как сейчас!

- А чего же ты боишься? – мне стало очень интересно, чего же так перепугало старого Мойшу, - поведай-ка мне…

- Ви, Молодой Человек, сегодня так мастерски и умело отделили головы от трёх недостойных, что я даже хотел восхититься, если бы не был такой испуганный вашей манерой принимать гостей.

- От как, а где ж ты успел увидеть такую картину, - я поудобнее уселся на кухонное кресло, - я что-то не припомню тебя в зрителях.

- Простите меня Молодой Человек! – Мойша бухнулся на колени, - но сегодня по долгу службы я считал розовые кусты в нашем, то есть вашем, саду, и чисто случайно увидел, как Ви странным образом пригласили двоих поцев с шалавой, а потом разъяснили им за культуру в государстве. Только я сомневаюсь, что они имели вас понять.

- Мойша, это был эксперимент, - я внутренне ржал над неугомонным евреем, розы он посчитать пришёл в саду, - и тебе пока незачем знать суть этого эксперимента. И много роз у нас в саду?

- Ви упасите участвовать меня в таких экспериментах, Мойша кряхтя встал с колен, что ему мешала делать по прежнему сжимаемая в руках толстенная книга, - а розовых кустов всего сто пятьдесят четыре до эксперимента и ещё восемьдесят шесть после. Итого ровно двести сорок. За всеми ухаживают земные элементали.

- Так ты даже после «эксперимента» продолжил считать? – мне решительно нравился этот еврей, - тебе же было страшно?

- Било очень страшно, - Мойша сокрушённо покивал головой, - но розы ведь должен кто-то посчитать.

- Моисей Давидович, - мне теперь стало действительно смешно, и я не стеснялся улыбаться, хотя за густой бородой этого и не было видно, - как только я придумаю деньги – сразу заплачу вам премию, за целеустремлённость.

- Конечно, Молодой Человек, я так и запишу у себя, если Ви вдруг забудете, - вот теперь Моисей Давидович выглядел довольным, он был готов ещё раз обоссаться от страха, лишь бы потом ему заплатили премию, - а что Ви меня тогда так неуместно пригласили?

- Хотел дать задание, - я тал серьёзным, - мне нужно определить необходимый состав персонала на фер…

- Что Ви, что Ви, Господин Молодой Человек! Зачем Ви имеете себе такую замечательную голову? Ви би себе ещё тёщу завели! – Моисей Давидович как-то бесцеремонно перебил меня, - У вас же есть Моисей Давидович, и Вам не нужно иметь себе мозги Вашими проблемами! У меня всё уже написано! Вот, видите какая у меня теперь совершенно замечательная Книга? Вот только хочу отметить, что два человека нужно совершенно незамедлительно, чтобы следить за состоянием библиотеки, а то весьма могут быть цорес. Тут такая замечательная тонкая кожа, не всякая Тора написана на такой, и чтобы такой кожи било больше обязательно нужно в охотничьем хозяйств иметь хотя би десяток охотников, не бегать же вам своими тапочками за зайцами? А по поводу тапочек я имел весьма большое расстройство, ведь когда я имел возможность посетить такой замечательный скорняжный цех, имел расстройство похуже чем у моей мамы, там нет никого! Где наши кожевенники, хотя бы пять человек, и где столько же скорняков? Ой вей, как тут быть? Не в обмотках же ходить такому замечательному Молодому Человеку? И только я подумал про обмотки, как снова у меня случился сердечный макес! Такой замечательный комплекс Ви построили, но нет там и десяти ткачей, не говоря про десять портных!

Это было очень занятное выступление, которое могло бы продолжаться вечно, но и пользы в нём оказалось не мало. Осталось только понять, что теперь делать, хотя Мойша не унимался, он продолжал тыкать пальцем в книгу и зачитывать полученные данные:

- Слава Вам, в нашей кузне что-то твориться, но там тоже скоро будет цорес! – Активная жестикуляция, прерывающаяся неизменным тыканьем пальцем в очень мелко исписанные страницы книги, были неизменными спутниками доклада Мойши, - таки что вы себе думаете? Ви самый не знаете, что запасов в кузне скоро очень не станет и таки что тогда будут уже ковать ваши, таки очень прожорливие мужики? А где продукты? У вас нет нормальных овощей, нет нормальной пшеницы, из еды у вас только вино и мясо! Гиде у вас тут есть картофель и хотя бы синенькие? Ви себе думаете прокормить вашу будущую ораву с ваших двух коров? Или теми зайцами, что охотники добудут, чтобы Моисей Давидович уже сделал себе новую книгу, куда будет записывать ваши убытки? На нашей ферме не хватает десяти работников, чтобы можно было сделать коров сильно больше! И когда Ви уже думаете наловить горных коз, от которых сейчас один только помёт на дорогах?

- Мойша, ты мне работ уже на пятилетку наговорил! – я пытался свести всё в шутку, но Мойша был прав, - дай хоть демографию поднять!

- Молодой Человек, что Ви уже имеете думать? – счетовода понесло, - Ваших коров и людей надо кормить, а чем? Вейс мир! Где овощей? Где коров? А чем Ви думаете кормить коров? Зима тут тоже бывает, а запасов корма нет! А когда Ви будете поднять демографию то, где вы поселите свой народ? Сколько у вас домов? А Моисей Давидович скажет сколько, всего пятнадцать. Пять больших и десять маленьких. Ви можете иметь десять рабочих семей и пять дворянских. А где деть весь народ? В мастерских можно поселить одну семью, а это цорес! Вам некуда селить людей!

- Ну вот посчитаем все потребности, и будем селить, - я начинал крепко задумываться, ведь не такой уж я и стратег, чтобы думать всё в одиночку, - что ты так раскипятился?

- Моисей Давидович не