Экспедиция в преисподнюю - Виктория Серебрянская

с землянами уже не осталось. Вернее, они, наверное, еще где-то жили. Но были уже глубокими стариками. Наверное, поэтому нами всеми владело радостное предвкушение, когда мы разглядывали на экранах предметы, которые нам предстояло изучить. А вдруг именно нам предстоит открыть новую, неизвестную расу?

Всем натерпелось вскрыть небольшие, тридцать пять сантиметров по одному ребру, кубы из блестящего иссиня-черного материала, напоминающего собой черноту космоса. Если бы мы только знали, к чему это приведет! Думаю, как минимум у нас бы поубавилось прыти. А как максимум мы бы нашли способ избавиться от опасных «подарочков» космоса. Вот только ни первичное, ни последующее более глубокое сканирование кубов ни к чему не привело…

— Вот ты где!..

Я вздрогнула, невольно сворачивая текст, который читала до этого, и огляделась по сторонам. Деррена Эльшеча, третьего пилота крейсера, я заметила на границе света и тени в той стороне, где предположительно располагался выход из ангара. Во всяком случае, Руорк уходил, покидая меня, именно в ту сторону. На приличном расстоянии от моей тюрьмы.

Деррен стоял в расслабленной позе, привалившись к чему-то плечом и скрестив ноги. Словно находился в гостях у лучшего друга. Но вот выражение его лица мне категорически не нравилось. Оно было каким-то… брезгливым, что ли. И надменным. И не скажешь, что до экспедиции на погибшую станцию этот молодой инопланетник отчаянно со мной флиртовал с явным намерением соблазнить.

Я промолчала, не зная, что сказать третьему пилоту в ответ на столь оригинальное «приветствие». Но Деррена это не смутило:

— Говорят, ты у нас теперь опасный мутант… — с едкой насмешкой в голосе фыркнул парень. — Мне захотелось убедиться в этом лично. А то вы, земляне, вообще какие-то странные: живете мало, но как саранча пытаетесь захватить весь мир. — Я снова промолчала, хотя внутри начала разгораться злость. — И при этом обладаете просто ядовитой притягательностью для других рас…

Что-то мне это напоминало. Не так давно я уже слышала похожие слова на эту же тему. Но как же разнится прошлое высказывание и то, что я слышу сейчас! От заявления командора у меня вопреки всему за спиной словно крылья выросли. А от слов третьего пилота тошнит. Или дело не в мужчинах, а во мне и моем отношении к ним? Но ведь Деррен мне нравился! И я даже думала позволить нашим отношениям зайти дальше простого дружеского флирта…

— Вот зря ты кочевряжилась, — с налетом превосходства продолжал между тем Деррен. — Я же тебе честь оказывал! А ты…

А я не сразу поняла, о чем говорит этот полукровка. Но когда до меня дошло, градус злости повысился сразу же на несколько делений. Так, что захотелось убить.

— А что я? — Как вскочила и подошла к стеклянной стене куба, и сама не поняла. Лишь краем сознания отметила усиление тревожного попискивания следящей за мной аппаратуры. — Не оценила предоставленной с барского плеча возможности стать чьей-то подстилкой? — прошипела несколько опешившему от моей агрессии Деррену. — Ай-яй-яй, какая я испорченная! Ну надо же! Надеялась, что нравлюсь тебе по-настоящему и у нас что-то может быть!

Наверное, если бы я сумела промолчать, ничего бы этого не случилось. Деррен бы позубоскалил и ушел. А я вернулась бы к чтению дневников с «Медеи». Но я не смогла, не захотела молча глотать оскорбления. И события буквально покатились по нарастающей. Как снежный ком. Я вдруг ощутила, что то новое, что появилось внутри меня после контакта с неведомой тварью на погибшей станции, подняло голову и неожиданно потребовало крови того, кто нас оскорбил. А я оказалась настолько ошарашена, что на несколько мгновений утратила контроль над собственными мыслями и телом.

— Земляне всегда отличались завышенным самомнением, — криво ухмыльнулся в ответ Деррен, кажется, приняв мои слова за чистую монету. Мое поведение его не смутило ни капли. — Вы сами по себе ничего не стоите. Но так и норовите поймать на крючок уважаемых граждан Альянса, чтобы всеми правдами и неправдами пролезть в не принимающее вас общество!

— Это ты-то уважаемый гражданин? — выплюнула в ответ я, почти перестав сдерживаться. Аппаратура уже не пищала, она вопила. И мне давно по-хорошему следовало отчитаться, какие причины к этому привели. Но мной слишком владела злость. Даже не злость, а ярость. И я наплевала на инструкции Руорка. Просто забыла про них. — Ты же сам полукровка и скулил, что тебя родной отец знать не хочет! Сначала спутался с землянкой, прижил сыночка, а потом решил, что это слишком грязная кровь? Да ты и сам хорош! Чем ты отличаешься от меня? Да у тебя же даже семьи и нормального дома нет! В отличие от меня!

Я буквально била наотмашь словами. Неудивительно, что Деррен взбесился:

— Ах ты тварь! — прошипел он мне, наконец отлипая от той поверхности, на которую все это время опирался. — Дрянь неблагодарная! Да я тебя, мерзавку…

Мы оба слишком увлеклись происходящим и не заметили появления на сцене третьего действующего лица. А когда заметили, то было уже поздно: от меткого и слишком сильного удара в челюсть Деррен пролетел все расстояние, которое отделяло его от меня, и тяжело шмякнулся о стеклянную стену, чтобы после сползти по ней вниз, как сопля. Стекло глухо и опасно загудело, завибрировало от удара. А третий пилот оказался настолько близко от меня, что я видела закатившиеся темные глаза и подрагивающие ресницы, расплющившиеся о стекло до посерения щеку и нос, рубиновые бисеринки крови, выглядывающие из ноздрей: Деррен разбил нос о стеклянную стенку. И то, что жило во мне, аж задрожало, завибрировало. И жадно потянулось к энергии тела молодого мужчины…

Описывать все происходящее словами сложно. И долго. В десятки раз дольше, чем мне понадобилось, чтобы ощутить непередаваемую гамму голода и потребности, невероятную по своей интенсивности жажду поглощения чужой жизни. Настолько сильную, что я почти поддалась ей. Почти…

В самый последний момент, не успев все-таки попробовать на вкус, каково оно, я сумела отпрянуть от стекла. А потом и вовсе бросилась вон как можно дальше. Влетела в санузел, расположенный в противоположной от Деррена стороне, подрагивающими руками заперлась, не включая свет. И задыхаясь от того, что толкало вернуться и сожрать третьего пилота, почти ничего не видя, нащупала кнопку связи с Руорком…

— Руорк, помоги! — завопила изо всех сил, сотрясаясь от сухих спазмов чужого голода. — Помоги мне!..

Ответом на мои слова оказалось пугающее шипение, раздававшееся, кажется, у меня над головой. И только проваливаясь в беспамятство через несколько мгновений, едва сделав первый вдох, я поняла, что Руорк или искусственный интеллект крейсера задействовали