История одного человека 2 - Фанур Аминович Галиев

те в ответ на его крики лишь пожали плечами и скрылись в направлении стадиона. Оттуда, кстати, перестали доноситься отголоски ударов могущественных шиноби. Титаны словно пытались пересилить друг друга просто давлением своей чакры, а не за счет чудовищных дзюцу.

В этот момент на периферии сознания возникло знакомое чувство передаваемого сигнала. Я даже невольно глянул в сторону здания Корпуса АНБУ, в недрах которого сейчас один из наших собратьев слал нам сообщение. Быстро расшифровал послание.

- Количество подключений растет, и это все стимулятор, - сказал я, бросив взгляд на окончательно рухнувшего вражеского шиноби, когда призрачные змеи перестали удерживать его, - Словно все АНБУ Конохи сейчас работают с ними.

- Это объяснило бы скорость, с которой они перебили третью вражескую группу. Они и в правду сделали ставку на это… Осторожно, барьер!

Воздух действительно вздрогнул в этот миг, и вскоре невидимое поле вновь отделило всю территорию комплекса от остальной деревни. Барьер был восстановлен.

- Первый раунд мы выдержали….

Они смотрели друг на друга, окруженные со всех сторон несокрушимыми стенами барьера, а за этими полупрозрачными гранями – хаосом, что охватил Коноху. Учитель и ученик. Трудно было в этот миг найти людей, столь не похожих друг на друга. Один высокий, другой никогда не славился своим ростом. Один – прямой как тростинка, буквально дышащий молодостью, несмотря отсчитанные годы, другой уже успевший слегка сгорбиться под тяжестью лет, покрыться морщинами и лишиться немалой части своих уже седых волос. Один – пришедший без видимого оружия и снаряжения, другой же защищенный броней и обвешанный смертоносным железом.

И в то же время невозможно было бы найти кого-то, кто был бы столь похож. Одинаковый хладнокровный взгляд. Одинаковая расчетливость. Одинаковая твердость. Одинаковая сила, что пылала в них и вырывалась наружу. И одинаковая решимость воспользоваться всем, что есть в рукавах, чтобы закончить здесь все раз и навсегда.

Ученик смотрел на учителя и стоя сейчас напротив него, слушая как трескается под ногами черепица, не выдерживая давления одного лишь их общего дыхания, размышлял об этом. О своей ненависти к этому старику, о своей давней мечте покончить с ним, продемонстрировать все свое превосходство, истинное мастерство. Об остром желании доказать ему, что все, что творил человек напротив него – одна сплошная ошибка. Что не он должен был быть Хокаге. Не ему полагалось быть его учителем. Не ему было положено отвергать своего собственного ученика и предпочесть другого наследника. Но одновременно с этим он же видел в глазах своего наставника собственное отражение. Сарутоби Хирузен превратил его в того, кем он является сейчас. Он обучил его. Он создал его. Он дал ему в руки все необходимые инструменты для того, чтобы он, Орочимару, смог пойти своим путем. И именно он - Хирузен, когда-то сделал все возможное для того, чтобы они встретились при таких обстоятельствах.

Змеиный саннин не был существом, который придавал слишком много внимания чувствам. Эмоции были лишь инструментом в его руках. Орудуя ими, он мог обратить их в смертельное оружие, или же превратить в орудие своих манипуляций. Ненависть, что он сейчас чувствовал, тоже было не более чем инструментом. Искусственным образованием, которое он намеренно взрастил, изучая все, что было связано с ним и его наставником лишь для того, чтобы однажды использовать его. Ему не было дела до того, что его в свое время отвергли, лишили возможность примерить шляпу Хокаге, пусть это и сулило немало выгод. Ему не было дела до всей той лжи, которой его пичкали все кому не лень, в бытность его молодости. И уж тем более ему не было дела до этого старика, который пытался всячески удержать в руках свою власть, но и без врагов обреченный скоро ее лишиться. Неприятные чувства, этот негатив был нужен только для одного – достижения нужных ему целей. А цели у него были громадные.

При мысли о целях губы невольно растянулись в усмешке. Знания, которые он получил за все годы, что провел вне Конохи дали ему многое. Понимание мира, в котором он жил стало лучше. Занимаясь исследованиями, он открыл столько всего, о чем раньше нельзя было и предположить. Выглянувшие из тени призраки как его прошлого, так и прошлого всего его рода особенно впечатляли. Те цели, которые он лелеял, покидая Коноху, серьезным образом изменились, учитывая новые открытия. И с недавних пор начал делать все возможное для того, чтобы осуществить их. Эта операция, которая решала множество стратегических задач, была сейчас важнейшим этапом реализации его планов. Равно как и некоторые аспекты, которые сопровождали ее. Вроде уже мертвого Казекаге. Интересно, что подумал этот человек, в момент, когда его собственные цели и планы рухнули вместе с клинком Кусанаги, что пробил его грудную клетку?

Учитель был спокоен. Он был просто убийственно спокоен. Твердый взгляд, лишенный каких-либо сомнений и страхов. И не сказать, что у него не было оснований чувствовать какой-то страх. Несмотря на свою сомнительную политическую карьеру, как шиноби он был и оставался крайне серьезной силой. И даже старость не могла этого умалить. По крайней мере, сразу. Отточенный и смертельно опасный клинок, способный в мгновение ока лишить жизни. Пусть Орочимару сомневался в способности этого клинка выдержать долгий ожесточенный бой с противником равного уровня, но в том, что если в первые мгновения схватки оплошать, эта оплошность могла стоить жизни он был уверен. Даже для него – змеиного саннина. Того, кто за последние годы поднял планку собственной живучести до невероятных высот.

Впрочем, на то и была проведена вся та долгая и упорная подготовка. Нельзя было давать учителю фору в первые мгновения боя. Ни в каком отношении. Руки быстро сложили печать. Чакра взвихрилась, направленная в технику, и несколько мгновений спустя черепица под ногами разлетелась жалкими осколками. Из твердой поверхности крыши начали вырываться гробы.

- Первый, - усмехнулся саннин в тот же миг, когда гроб вырос перед ним.

За первым последовал другой.

- Второй, - сказал он далее, оказываясь полностью прикрытый двумя деревянными ящиками. Оставался еще один, и он начал вырываться из под черепицы, готовясь вырасти рядом с остальными.

Волна металлической смерти обрушилась на гробы в тот миг, когда последний вылез на треть. Бесчисленные сюрикены напоминали сплошной град. От гробов разлетались щепки, от окружающих нескольких метров крыши напрочь сорвало черепицу, а от тех снарядов, что пронеслись мимо, никого не задев, поднялся ветер.

Орочимару помнил этот прием. Теневое клонирование сюрикена. Одна из любимых в арсенале Сарутоби, что