Цикл романов "Обратный отсчет". Компиляция. Книги 1-5 - Токацин

Линкен досадливо поморщился и провёл пальцем по шраму на затылке.

— Много слов, химик. Идём. Отвезём его в лес и там всё обсудим. Стометровое озеро как раз подойдёт.

— Нет, — Гедимин крепко сжал его запястье, и Линкен изумлённо мигнул и повернулся к нему.

— Что?

— Таких сарматов может быть много. Нам нужны не они, — Гедимин посмотрел ему в глаза, и Линкен мигнул ещё раз. — Нужно выйти на макак. Они всем тут командуют. Не выловим их — всё начнётся заново. Дурных сарматов тут много.

— Это да, — вздохнул Кенен; он уже поднялся и теперь сидел на соседней койке, преувеличенно морщась и держась за живот. — Слушай Джеда, Линкен. Он умный. А у тебя и так репутация маньяка.

Линкен повернулся к нему, и учётчик замолчал и подался назад.

— Хватит, — буркнул Гедимин. — Было бы полезно проследить за этим Цетегом. Если он снова пойдёт за деньгами…

Сарматы переглянулись.

— Заметит, — убеждённо сказал Иджес. — Знает, что делает дрянь. Будет настороже. Может, повесить «жучок»?

— Сделаешь? — Гедимин поднял забинтованную руку и неловко пошевелил пальцами. — От меня сейчас мало проку.

— Не беспокойся, — Иджес хлопнул его по спине. — Делали и не такое. Скорее бы ты поправлялся, атомщик! Тебя сильно не хватает.

— Ладно, не будем мешать лечению, — Линкен снова поднялся с кровати и жестом позвал к себе остальных. — Проверим барак Цетега, навестим Лилит. Знаешь, атомщик… Что бы там ни натворили макаки и их наёмники, сарматы в городе не против завода и не против нас. А наши монтажники каждый раз о тебе спрашивают. Надеюсь, ты скоро к нам присоединишься.

19 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Точно надо? — медик хмуро посмотрел на Гедимина. Линкен, отойдя к двери, пытался выглядеть скромно и безобидно, но санитары всё равно на него оборачивались.

— Да, — ответил сармат. — Я вернусь к отбою.

— Рано тебе ещё бегать по городу, — покачал головой медик. — Ладно, твои проблемы. Фиксаторы оставляем, дозатор можно снять. Координация движений будет страдать — мозг ещё не до конца оправился, но ты это сам чувствуешь и должен бы уже сделать выводы. К отбою ждём, не вернёшься — вышлем патруль. Если хоть что-то заболит — бросаешь всё и летишь в госпиталь.

— Я его отвезу, — пообещал Линкен, выразительно посмотрев на Гедимина. — Одевайся. Жду у входа.

Застегнув комбинезон, сармат воровато оглянулся и погладил пальцем пластины пояса и крепления для инструментов. Без них он чувствовал себя не вполне одетым; теперь они снова были при нём, и он повесил на плечо генератор защитного поля, проверил, на месте ли дозиметр, и вышел за ограду. Линкен ждал на краю обочины, у посадочной полосы. Одной рукой он придерживал за край поставленный на ребро миниглайд.

— Ну что, готов?

С озера налетал порывистый ветер, нёс снежную крупу и пронизывающий холод; Гедимин, отвыкший от уличной прохлады, поёжился и застегнул верхний комбинезон под горло.

— Кто там сегодня? — спросил он, наступая в крепления на миниглайде. Они защёлкнулись на лодыжках, и сармат выпрямился во весь рост, чувствуя, как ветер холодит спину сквозь два слоя скирлина.

— Все, — ответил Линкен, накрывая миниглайд прозрачным щитом. — Вчера было тихо. Сегодня… пока рация молчит.

— Что с Цетегом? — спросил Гедимин, понизив голос. Линкен качнул головой.

— Видели. Отследим, — буркнул он, направляя миниглайд в коридор огней над крышами пятиэтажек. Их углы, обычно чётко очерченные, расплывались в тумане, и каждая световая точка расплющивалась, вытягивая во все стороны длинные лучи. «Зрительные центры,» — Гедимин досадливо поморщился и ненадолго зажмурился, надеясь, что мозг перестроится. Чуть больше секунды он видел углы — заострёнными, а точки — небольшими, затем всё расплылось в прежнее месиво.

— Что в цеху? — спросил он; здесь говорить приходилось громко, перекрикивая ветер. — Отведёшь посмотреть?

— Свет уже потушен, — Линкен прибавил высоты, выходя из светящегося коридора над главной улицей. — Зажигать — проснётся охрана. Там всё в порядке, атомщик. Выйдешь — проверишь.

Миниглайд лёг на крышу практически бесшумно, проскользив полметра и нырнув в тень вместе с сарматами. Линкен жестом попросил не шуметь и указал Гедимину на тёмный прямоугольник немного в стороне. Тень прикрывала его, и только вблизи сармат заметил, что от пролома вниз, под крышу, уходит лаз с приваренными к нему наклонными кусками арматуры — самодельным подобием лестницы. На кусках блестела изморозь — снизу шёл тёплый пар, оседая на остывающем металле.

— Здесь осторожно, — прошептал Линкен, перешагивая с балки на балку. Лестница вела на два с половиной метра вниз — Гедимину пришлось пригнуться, когда он ступил на чердачные перекрытия. Впереди что-то расплывчато мерцало, и на фоне свечения темнели две тени.

— Tza atesqa! — прошептал Линкен, ощупывая одной рукой потолок. Ему тоже пришлось пригнуться, и тем, кто сидел на перекрытиях у монитора, явно не хотелось вставать. Один развернулся к пришельцам и вскинул руки, второй, не оборачиваясь, кивнул.

— Гедимин, иди сюда, — прошептал Хольгер. Сармат узнал его только по голосу — в темноте, похоже, зрительные центры отключались окончательно и показывали только размытые световые пятна. Хольгер сидел у монитора, поделенного на четыре части, и следил за движением теней и огоньков. Приглядевшись, Гедимин увидел кусок леса за бараком, часть ограды соседнего завода и главную улицу с четыремя цепочками глайдеров, бегущими по ней в двух направлениях.

— Освещения хватает? — спросил, тронув Гедимина за плечо, Иджес. — Там много фонарей, мы решили, что будет достаточно.

— Всё видно, — отозвался ремонтник, вглядываясь в экран. «Вот эта крыша,» — он прищурился, слабо надеясь, что чёткость зрения немного повысится. «Удобная точка. Можно выстрелить прямо в ворота. И стена не закроет.»

— Это тебе от Кенена, — прошептал Хольгер, вкладывая в руку сармата небольшой тюбик. — Вчера забыл отдать.

Гедимин удивлённо мигнул, разглядывая непонятную вещь. Опознать её удалось через полминуты.

— Васаби? Кто покупал? — шёпотом спросил он.

— Кенен, — ответил Хольгер. — Я сам удивился. Ладно, тише…

Свет бортовых огней глайдеров, проносящихся по главной улице, дрожал на блестящих скатах крыш, отчищенных от наледи роботами-уборщиками; снежная крупа, не