Система Возвышения 6: Системный Король - Максим Мамаев

— Ладно, с этим понятно, — кивнул я. — Что-то про европейцев и лесную шелупонь слышно? — поинтересовался я.

— Финголфриан ныне закрыт, — ответила вместо них Изольда. — Мой господин, я сильно подозреваю, что Сигизмунд Лесной выбрал политику полного нейтралитета. Ведь под его рукой, в основном, объединились те, кто с самого начала имел конфликт с остальными четырьмя фракциями. А вот эти ваши европейцы... Скажу так — они на удивление стабильны. Никаких волнений, никаких мятежей — и с чем это связано, я могу лишь догадываться. Но как по мне, возможны лишь два варианта — либо они в сговоре с врагами, либо их модель правления, предусматривающая определённую демократию, оказалась эффективнее нашей. Наличие множества фракций, что пусть и борются меж собой за влияние, мгновенно объединяются, что бы отстоять свою независимость от внешних сил... Я выросла в среде, которую земная историческая наука называет феодализмом, так что мне по началу было сложно её понять, но если вы спросите — умеренная демократия, созданная на основе учёта интереса всех значимых социальных групп государства, делает его менее эффективным в военном плане, а так же менее устойчивым к настоящим потрясениям, вроде войны или каких-либо катастроф, но они, на удивления, легко подавили все выступления против своей власти. У них очень запутанные социальные институты, надо заметить, при которых выходцу из рядовой семьи в разы сложнее достичь высот, чем у нас, но население при этом убеждено, что они цитадель и оплот свободы. Так что выступления против политики хуннусов у них просто слились с постоянными воплями о признании секс меньшинств (которые и так признаны), выступлениями недовольных профсоюзов и так далее... В общем, как и сказал альв, у Керания Варриона явно прослеживается схожая схема образования, как и у меня — только более низкого качества, ведь я выходец из одной из сильнейших Звёздных Империй, а он — одной из слабейших. Именно поэтому он не особо знает, как бороться с такими, как европейцы.

— Очень много лишних слов, моя ушастая красавица, — поморщился я. — Если коротко — что да как с этими всеми ушлёпками?

— Европейцы будут с Конклавом, мой король, — ответила она. — Финголфриан же отделается обещаниями, но будет тянуть до конца. Оба потомка Бельсигарда, что Сигизмунд, что Андрей, ненавидят вас.

— Что же, это отличные новости, — удивил я присутствующих. — Что? С церковником у меня давние счёты, да и с лесом-предателем тоже. Одолеем нелюдь, разгромим монстров — и я спалю лес дотла со всеми его жителями, что откажутся покориться.

— Учитель, по поводу монстров, — подал голос молчавший до того Рома. — Складывается опасная ситуация. Последние годы самые крупные их стаи объединяются, собираясь в одну-единую мега стаю. Их Альфы (вожаки, сильнейшие представители, управляющие стаями монстров) склонились перед чем-то, что мне неизвестно... Я сильно подозреваю, что кто-то из драконов добрался туда и собирает вокруг себя их силы. И если, как было сказано, мне направят лишь две армии для защиты границ, то мне необходимо право призывать под свои знамёна всех живущих там магов. Да и ополчение Альянса желательно направить ко мне целиком — это самый минимум необходимых для обороны сил. Их слишком, слишком много...

Что ж, ситуация сложная, нельзя не признать. Но тем не менее в моём разуме забрезжил план — очень, очень рискованный и авантюрный, но сулящий в случае успеха выровнять ситуацию одним махом. Надеюсь, всё получится...

— Слушайте сюда, мои дорогие друзья, — ухмыльнулся я. — Мы наебём планету всю...

Глава 15

Осенняя грязь хлюпала под нашими ногами, нагоняя тоску. Небо, затянутое мрачными тучами, изредка озарялось вспышками мутно-зелёных молний, что на краткий миг разгоняли вечный сумрак здешних мест. Леса вокруг Новой Москвы — место, где концентрация некроэнергии была столь велика, что влияла даже на погоду. Здесь царило вечная пора увядания — вечная середина октября. Тот период осени, когда листья уже пожелтели и процентов на сорок опали, но ни снега, ни откровенно голых зимних ветвей на деревьях ещё нет. Застывшее преддверии мёртвого сна — так описывал это сам Некромант в мой самый первый послевоенный визит в эти края. И, хоть я и был далёк от лирики, присущей Седыху, но тут был вынужден признать, что что-то в этом есть такое... Соответствующее действительности и оттого не вызывающее желания посмеяться над пафосным оборотом речи.

— Долго ещё, Рус? — поинтересовалась Карина.

— Пяток километров, вроде, — отозвался я. — Сама же чувствуешь, хер ли спрашивать?

— Мне скучно, вот и пытаюсь завязать беседу, — откровенно пожала плечами та. — Будь джентльменом и развлеки даму беседой.

— Шла бы ты нахуй со своими беседами, дама, — фыркнул я, особенно выделив последнее слово. — Ты раз в десять лет пытаешься меня убить, с хера ли мне с тобой лясы по дружески точить?

— Таков был уговор, который предложил ты сам, — напомнила она. — А насчёт сходить нахуй... Ну, твоей рыжей праведницы тут нет, так что я, в принципе, не особо и против. Можем даже прямо тут — места, надо признать, живописные.

На это я лишь показал ей средний палец, покачав головой. И да, договор действительно был — эту сумасшедшую переклинило на идее одолеть таки меня в бою, и потому я предложил ей — служи мне, и раз в десять лет я буду драться с тобой в поединке. Хоть всю предстоящую вечность — а остальное в твоих руках. Как только сумеешь победить, можешь меня убить, сказал я тогда. Но пока я побеждаю, ты беспрекословно служишь мне.

Карина, надо сказать, всегда была безумна. С самого нашего первого дня знакомства и до сих пор — это было чистое воплощение хаоса в красивом красном платье и черных чулках с парой мечей на перевес. Причем, что усложняло ситуацию, она не была двинутой в классическом понимании этого слова — где-то она действовала и рассуждала вполне логично и даже разумно, а где-то творила какую-то невероятную хуйню. И самое главное — никогда нельзя было предсказать, где она поступит предсказуемо и адекватно, а где начнёт исполнять дичь. И именно поэтому она сейчас шла со мной — в подобных ситуациях лишь я мог хоть как-то её контролировать.