Мрачново - Степан Александрович Мазур

фонари из них вышли непоседливые, скакали по столбам, заглядывали в окна домов, отчего жители не могли понять, день за окном или ночь? А, впрочем, какая разница?

Огоньки светились как маленькие солнышки. Вот, только что был день, а теперь ночь. А нет, снова день. А чтобы узнать, чего там на самом деле на улице со временем твориться, жители высунулись из своих коттеджей. И волей-неволей никто праздник не пропустил, даже те, кто и не думал идти.

А стоило жителям выйти на улицу, лишившись интернета, кабельного и гаджетов после отключения света, как музыка классических инструментов и общая атмосфера веселья уже не позволила отсиживаться дома.

В центре посёлка прямо на площади ещё с утра установили сцену, и теперь на ней выступить мог любой желающий. Отсутствие слуха и голоса в современном мире давно не считалось помехой для творчества. Главное, креативный подход.

Агата разумно посудила, что шанс прославиться должен быть у каждого, вне зависимости от того, гэкает он, акает или ещё агукает. Главное, чтобы желание было, и кто-то рядом с камерой на батарейках стоял. А талант она им на сеансах психотерапии откопать поможет. Правда, иногда такие таланты попадались, что лучше бы их, напротив, поглубже закопать… Но то дело вкуса.

Сцена, занявшая главную и единственную площадь посёлка, оказалась такой большой, что видно её было со всех уголков Мрачнова. И даже немного из леса. Но желающих выступить без света в посёлке теперь собралось так много, что музыкантам пришлось выстроиться в очередь. Когда же стало ясно, что продвигаться очередь не желает, репетиции начались прямо посреди улиц.

Поднялась такая какофония звуков, что хоть истребитель рядом заводи — не расслышать.

— Всё равно я громче всех мочу! — прогорланила на весь посёлок Мара и, снова открыв рот, загудела низким басом. — Я девочка простая. Я других не знаю. Я леди без прикрас, У-Би-Ва-Ше-Чка для ва-а-ас!

Музыка вдруг стихла. Девочка-монстр оказалась такой басовитой, что стоящий рядом динамик затрясло, затем подкинуло, а после и подбросило, и ожидаемо разбило.

Из него выскочил оглушённый суслик. Зверёк перекувыркнулся в воздухе, но приземлился на задние лапки, и даже мини-каску не потерял.

— Атака! — вскрикнул он на сусликовском. — Началось, братцы! Не время нынче за щёки припасы прятать! Они с таким рёвом всё заберут! Люди близко! Монстры ближе! Бежа-а-ать! — заявил он и, петляя, сам помчался в сторону леса.

Тактическое отступление.

Только среди ценителей музыки не нашлось переводчиков с сускликовского и для всех это прозвучало как «пи-пи-пи». А для многих так и вовсе не прозвучало. Потому что царили тут звуки погромче.

Шпион, однако, отлично справился со своей работой, до последнего оставаясь незамеченным. А там уже Оспе решать, что делать с полученной информацией.

— Басы сестры тащат, — заметил Даймон. — В том числе и сусликов в лес. Не надо ей петь. Пусть мычит. Всех и так растрясёт не слабо.

— Я крутая! — заявила довольная Мара.

— Конечно, ужастик мой. Ты громче всех, — похвалила девочку Блоди. — Но, боюсь, оглохшие зрители не сумеют оценить твоего таланта. Давай попробуем перейти от контральто до сопрано и в процессе никого не убить.

— А так можно? — с сомнением спросила Мара. — Если не убить? Публика не расстроится?

— Пусть только попробует, — клыкасто улыбнулась вампирэсса.

Мара кивнула, хотя отказ от убийств ей не очень-то понравился. Но с другой стороны, если всех слушателей первыми же ариями поубивать, то для кого ж она петь будет? Это пока публика с того света обратно на концерт доберётся, ждать придётся. А антракт в её выступлении никто не запланировал. Пропустят всё. Будет обидно.

Концерт и без света собирался начаться вовремя, и ничто не могло ему помешать в этом. Михаэль заранее торопливо прорывался к сцене. Нужно успеть выступить, пока дочка окончательно всех не распугала, попутно собрав куш для жертвоприношений богам музыки.

— Дорогу! — требовал Чёпа, которого держал в руках Михаэль. — А не то откушу ногу!

Даймон погладил колобка, с пониманием кивнул:

— Опять есть хочешь? Ты же и так половину торта умял, каннибал дрожжевой!

— Всегда кручу, порой верчу, сбацать вам рэпа немножко хочу, — признался колобок, и, прикусив губу, стал краснеть, словно разогреваясь изнутри. — Я ещё и пшено люблю!

— Пустите же! — не унимался оборотень. — У меня колобка сейчас на ноты порвёт! Где микрофон уже? Моструоид хочет развиваться!

Чёпа завертелся так, что Михаэль его чуть не выронил. Но болтливому кругляшу повезло, что у оборотней хорошая реакция. А то ж столько народу тут, недолго колобку и в блин превратиться. Наступят и забудут, как звали. В толпе легко затеряться, так и не дожив до популярности.

— А, понял, — улыбнулся Михаэль, подхватывая предложенный микрофон. — Новый хит сочиняешь. Вот это работоспособность!

Колобок радостно оскалился кивнул.

Конферансье представил группу едва слышно в глухой микрофон. Прокричал и откланялся:

— Встречайте, «Мрачновский кошмар»! Тепло поприветствуем, дамы и господа, монстры, монструоиды и все причастные.

Даймон дал бит, откусила половинку тарелки Мара для пущего спецэффекта. И кругляш зачитал речитативом следом:

Твоя идеология менять?

Или шагать со строем?

Услышал приговор —

И по кустам с толпою?

Михаэль подхватил второй микрофон, как будто он имел значения, и зачитал следом из головы.

Страх убивает раньше пули,

Это всем известно,

Но что нам предпринять?

Где план? Кто эмчеэскник?

Колобок попрыгал по полу как мячик, дополнил:

Мой путь ещё не предрешён,

Я капля в океане.

Но капли точат черепа,

И разбивают камни.

Михаэль поймал его и швырнул на край сцены как мяч в корзину, сам взял слово:

Пусть моё семечко взойдёт,

Слова расправят крылья.

А правду мелочь не берёт.

Фортуну всюду видно.

Колобок отлетел от одного из светлячков, от чего из того искры посыпались, создавая новый спецэффект на сцене. И затянул, улетая обратно:

Твоя температура комнаты?

Или по венам лава?

Увидел бой и в соучастники?

Или быстрей в засаду?

Михаэль сорвал рубаху, закрутил в руке, помахивая и разогревая толпу, и добавил:

Нет сил парить под небом?

Валяешься на дне?

Или несёшь свой рок,

Плутая в темноте?

Колобок прилетел в руки Михаэлю. Тот принялся превращаться в медведя, но оба затянули в унисон:

Мой путь ещё не предрешён,

Я капля в океане.