Столичный доктор. Том VIII - Сергей Линник

— … панацеум… Что за панацеум такой? Нам даже не говорили, что его должны поставлять.

— Как это? — я тут же подошел к группе врачей. — Панацеум вам не поступал?

— Нет, — нахмурился худощавый доктор с небольшими усами. — Слышали, что есть какой-то препарат, но никто его не видел.

Я выругался про себя.

— Мы тоже не получали, — подал голос другой, лысый как биллиардный шар, но с шикарными бакенбардами. — Все разговоры идут, а нам — ничего. Говорят, что в больших госпиталях он есть. У вас ведь есть, профессор?

Медленно кивнул, чувствуя, как внутри нарастает глухое раздражение.

— Поступал. Но партия небольшая. Обещали ещё, но…

Значит, где-то на пути сюда панацеум исчезает. Возможно, расхищают. Причем в таких количествах, что препарат доходит только до крупных госпиталей, вроде моего. Кто-то быстро понял, что это — золотая жила. Вот и устроили себе сладкую жизнь. А теперь я им кое-что устрою!

И лучше всего отдать это профессионалам. Есть жандармерия, есть пограничная стража под началом генерала Чичагова. Вот им и карты в руки, они знают, где копать и что искать.

— Евгений Александрович? — прозвучал голос за спиной. Я обернулся и увидел знакомое лицо. Доктор Горбунов, из первого набора московской скорой. Ну вот, мир тесен, лишний раз в этом убедился.

— Михаил Александрович! — я пожал его руку. — Очень рад вас видеть! Какими судьбами?

— В медсанбате тружусь, недалеко отсюда, — усмехнулся он новому термину, который с моей подачи начал быстро распространяться. — Вот решили прислать меня сюда за опытом и свежими знаниями. А вы, как всегда, в центре событий.

— Давно я не видел лица, на которое можно положиться. Как у вас там дела?

— По-всякому. Да что рассказывать, вы и сами в такой же ситуации работаете. Приезжайте, Евгений Александрович. Показал бы вам, как мы обосновались. Может, что полезное подскажете.

Горбунов грустно на меня смотрел. Понятно. Приехать мне надо не просто так. А с медицинскими инструментами и лекарствами. Помочь коллеге.

— Да куда я денусь? — я улыбнулся. — Для ветерана «Русского медика»… Но, коль скоро вы здесь, приглашаю к нам.

Глава 16

Японская самонадѣянность

Японскій посланникъ въ Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатахъ, спрошенный американскими журналистами на дняхъ на выставкѣ въ Сенъ-Луи о томъ, на какихъ условіяхъ Японія согласилась бы выступить въ переговоры съ Россіей, чтобы покончить войну, отвѣтилъ: «Японія можетъ допустить переговоры только при условіи, что Россія согласится очистить всю Манчжурію и изъявитъ готовность принять условія, которые Японія заявляла до началъ войны».

ЛОНДОНЪ Виконтъ Гаяши опубликовалъ нижеслѣдующія телеграммы изъ Токіо:

Утромъ 2 іюня владивостокская эскадра, состоявшая изъ крейсеровъ «Россія», «Громобой» и «Рюрикъ» появилась въ Японскомъ море и напала на нѣсколько японскихъ транспортовъ. «Хиташимару» затонулъ, при чёмъ спаслось лишь немного людей; «Садомару» получилъ ударъ миной, но не затонулъ, и полагаютъ, что большинство экипажа спаслось. Участь «Изумимару» пока неизвѣстна. Русская эскадра 3 іюня видна была въ сторонѣ острова Оки.

Горбунов пробыл у нас два дня — как и полагается нормальному человеку в отпуске: с восторгом ходил по палатам, хвалил всё подряд, но к концу пребывания заметно потух. Оно и понятно. У нас всё-таки монастырь, пусть и переделанный, а у них — палатки, грязь, и канонада в придачу. Против такого фона даже казенная занавеска в приемном покое смотрится предметом роскоши.

Уезжал он почти в унынии. Я пообещал помочь. Давать посулы — простое дело. Особенно если потом о них забыть. Только вот я не забыл.

Несколько дней я был в полной запарке, крутился с утра до ночи. Рентгеновский аппарат, подарок Склифосовского, работал почти круглосуточно, позволяя врачам творить чудеса диагностики, пришла новая партия панацеума. Но как только выдалась передышка, я решил всё-таки выполнить обещания, данные Горбунову. Доктора там скоро исключительно молитвой и добрым словом лечить смогут. Не хватает элементарного: перевязки, дезинфекции, одежды персонала. Да что там, даже стрептоцида и зеленки, которой у нас просто завались, нет. Катаемся, словно сыр в масле.

— Завтра еду к Михаилу Александровичу, — сказал я вечером Агнесс, когда мы сидели в моей келье-кабинете, наслаждаясь элитным китайским чаем. — Думаю, пробуду там пару дней. Посмотреть, помочь, отвезти им самое необходимое. А то обещал, а выполнять вроде и не собираюсь.

— Я с тобой, — ответила она. — Что нужно собрать?

— Уже ничего. Всё готово. Может, останешься? Со мной Бурденко хочет ехать. Поможем там, и назад. Передовая рядом, как бы чего не вышло.

— Знаю я вас, только дай волю, сразу вечеринки с дамами устраивать начнете. Я слышала, там сестрой милосердия тоже какая-то княжна служит, — Агнесс внимательно и со значением на меня посмотрела. Я поперхнулся чаем, закашлялся. — А мне здесь сиди и думай, где там муж развлекается.

Супруга постучала мне по спине, кашель прошел.

— Княжна⁈ На передовой? Да быть не может. Тебя ввели в заблуждение!

— Но тем не менее… Я настаиваю.

Если женщина чего решила, то лучше не сопротивляться. Пусть едет, будет кому помочь, если что.

В штабе я узнал, что медсанбат Горбунова никуда не делся, стоит там же, где и был. Выпросил провожатого. И с утра, первого июля, погрузив все на двуколку, мы отправились на передовую.

Дорога, конечно… Наше традиционное секретное оружие, верный союзник всех защитников отечества. Ямы, колея, из которой не выехать, разбитые обочины, и прочие радости, делающие даже короткое путешествие полным незабываемых впечатлений. И все эти «первая колонна марширует», встречающиеся то тут, то там. Звуковая дорожка: рёв команд вперемешку с матерком, ржание лошадей, и канонада, по которой можно сверять расстояние до фронта.

Медсанбат Горбунова располагался в нескольких довольно ветхих больших брезентовых палатках, растянутых прямо на земле, укрытых за небольшим холмом. Ни о каких шести километрах от передовой, похоже, речи не было. Даже мы на прошлом месте и то дальше от линии соприкосновения находились. Пора эвакуироваться отсюда, от греха подальше. Об этом я и сказал Горбунову, сразу же после как мы встретились.

— Знаю всё, — вздохнул он. — Сколько уже пытался… Нет подвод, не нашли еще место, подождите, не до вас. А тут…

Да уж, трудно не заметить. Сортировочная площадка забита, очередь возле нее напоминает толпу у винного магазина во времена борьбы с пьянством: санитаров не хватает,