Беглый в Гаване - Азк

На заднем сидении, внутри переносного криоконтейнера, покоилась ампула вакцины. Словно биологическое обещание, что смерть — это не приговор.

Цюрих встретил влажным воздухом и мягкими огнями. Генерал не спешил. Он знал: у Мюллера в это время окно, когда он, скорее всего, не работает. Он притормозил у знакомого подъезда, погасил фары и посмотрел наверх.

Свет в квартире Мюллера горел. Пока всё шло по плану.

* * *

Дверь открыл сам Вальтер. Он выглядел иначе, чем несколько дней назад — в глазах стояла тревога, губы сжаты в тонкую полоску.

— Ты вовремя… — хрипло сказал он. — У неё второй кризис как мы с тобой расстались…

— Главное успел. Готовь стол. Стерильное место, две минуты — и всё будет на месте, — коротко ответил генерал, занося в квартиру контейнер размером с военный кейс.

На кухне уже горел свет. Там было чисто — всё, как просил генерал. Измайлов поставил контейнер на стол, приложил ладонь. Биометрия сработала сразу. Контейнер с тихим щелчком выпустил внутренний отсек, охлаждённый до минус восьмидесяти трёх.

— Это вакцина? — слабо спросил Вальтер, стоя у дверного проёма, будто боялся зайти.

— Это спасение, — коротко сказал генерал. — Персонализированная, разработана под её генотип и штамм опухоли. С максимальной точностью. Всё, как я обещал.

— Как… как быстро она подействует?

— Её иммунная система начнёт реагировать через 6–8 часов. Полному разрушению опухолевых клеток потребуется от недели до трёх. Побочных эффектов не будет. Но ей нужно будет как можно больше спать, ведь организм начнёт перестраиваться.

Он вытащил шприц с ампулой — тонкую капсулу с голубоватой суспензией. Та слегка светилась в полутьме.

— Готов?

— Да… — едва слышно ответил Вальтер и провёл генерала в спальню.

Там, на аккуратно заправленной кровати, под лёгким пледом лежала женщина. Седые волосы, лицо с лёгкими чертами боли, но в нём ещё светилась жизнь. Она открыла глаза и тихо улыбнулась, увидев мужа.

— Это… он? — спросила она по-немецки.

— Да, — ответил Вальтер. — Наш друг. Он привёз лекарство.

— Вы — ангел? — слабо усмехнулась она, глядя на генерала.

— Нет, ангел другой — покачал он головой. — А я скорее, курьер.

Генерал аккуратно ввёл препарат. Женщина не вздрогнула. Просто глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Всё. Теперь — отдых. Через сутки ей станет легче, — проговорил он, перекрыв шприц и помещая его обратно в контейнер. — Держи температуру в комнате ровной. Не давай лишнего. Пусть ее организм сам делает своё дело.

Вальтер молча кивнул, сжав плечи. Потом неожиданно подошёл, и, не говоря ни слова, крепко обнял генерала. Тот сначала замер, а потом коротко похлопал его по спине.

— Она поправится, Вальтер, я тебе это обещаю. А ты… просто будь рядом с ней, это сейчас важнее всего.

— Спасибо, — выдохнул тот. — За всё.

Глава 25

Через несколько дней после награждения, в дворовой курилке посольства, где запах «Примы» без фильтра смешивался с ароматом жимолости, разросшейся по стенам посольского двора произошел интересный разговор. Это место находилась за колоннами, где ни один жучок не выдерживал влажности. Место негласно считалось «безопасным»: если уж говорить что-то «такое» — то только тут.

Генерал Измайлов, прижав сигарету к губам, щёлкнул зажигалкой.

Рядом, в расстёгнутом кителе и с неизменной алюминиевой пепельницей в руках, стоял Рыжов.

— Ну что, Филлип… — затянулся он. — Нас с тобой теперь точно будут держать под лупой. Не только они… и свои тоже.

— В курсе, — кивнул Измайлов. — Особенно после того, как мы у них под носом пару ходов в чужую сторону разыграли.

— Ходы — это ты красиво сказал. Ты ж понимаешь, брат, мы тут не просто в разведку «играемся». Мы, по сути, в чужой игре влезли за стол и начали ставить свои фишки. Да ещё вышли с немалым призом.

Измайлов медленно выдохнул дым:

— Мы не влезли. Нас давно туда втащили. Просто никто не думал, что вместо молчунов приедут те, кто умеет играть лучше.

— А Борисенок? — Рыжов чуть пригнулся, глядя сквозь пепел сигареты. — Это не просто зубной техник.

— Так и есть. Он тихий. Но когда надо — делает такое, что мне даже вспоминать страшно.

— Ты уверен, что он наш?

— Не знаю, но точно не их. А значит, этого нам пока достаточно.

Рыжов затушил сигарету, глянул на небо — на юге тлели редкие звёзды.

— Им теперь важно одно — понять, кто и как их переиграл.

— А мы… — подхватил Измайлов, — сделаем так, чтобы они даже вопроса задать не успели.

— Думаешь, полезут напрямую?

— Нет. Они умные. Зашлют «третий круг» — нейтралов. Через третьи руки, четвёртые уши. Воды будут мутить. И следы ложные оставлять, приманки сочные.

— Тогда надо готовиться.

— Уже.

Они замолчали. Где-то за забором посольства хлопнула дверца автомобиля. Рыжов повернул голову:

— Знаешь, Филлип… мне вот интересно, кто из нас раньше сгорит. Мы — или они.

— Посмотрим, — сказал Измайлов, стряхивая пепел. — В нашем раскладе, только что бы Куба первой не сдулась.

И оба ушли в темноту, оставив курилку за колоннами пустой — и пахнущей дымом победителей.

* * *

Субботнее солнце лениво растекалось по манговому саду, бросая тёплые пятна на скатерть, накрытую к обеду. На длинном деревянном столе, заботливо вытащенном мной под тень деревьев, уже стояли холодные закуски, зелень, бутылки с ромом, графины с соком гуавы и манго, ананасы, а на мангале потрескивала рыба, замаринованная Инной ещё с утра.

— Ну что, товарищи герои, — с улыбкой сказал Измайлов, поднимая бокал. — За тех, кто не просто служит, а делает это с огоньком.

— С огоньком? — хмыкнул Иванихин, жмурясь от солнца. — Филлип Иванович, вы это к какому эпизоду?

— Наверное к тому, где ты Костя с американцами бодался? — добавил Щеглов.

Смех был егкий, свойский. За столом было семь человек: Филлип Иванович, его супруга Жанна Михайловна, хозяин касы — Костя Борисенок с женой Инной, Саша Щеглов и

Дима Иванихин — в светлой рубашке, почти по-курортному, а рядом с ним — стройная девушка с синими глазами и копной тёмных волос.

— Знакомьтесь, — сказал он чуть скромно, — Ирен, моя… эм… спутница.