Очень Большой Лес. Том 2 - Василий Головачёв

– Стоп! Не дёргайте аппарат!

Пилот прекратил подачу газа в баллон аэростата.

Повисели в бездне между фиолетовым пологом неба и серо-бело-зеленоватой туманной плоскостью земли.

Дорохов и Савельев подсели к монитору компьютера, разглядывая схематическое изображение расчётного лепестка иномерианы и мерцающий, дышащий границами конус измерений полевой обстановки.

Платов что-то быстро проговорил (лицо физика заблестело от пота), и над конусом вырос пунктирчик красных искр в форме буквы «w».

– Левее на пару метров!

– Это вам не детская коляска, – проворчал пилот, управляя сложной системой маневрирования стратостата. Повернул вентилятор, создающий тягу для перемещения воздушного шара.

Движок спел тихую шипящую мелодию, и стратостат потянуло влево.

– Стоп!

На экране красный контур совпал с жёлтым лепестком.

– Есть! – хрипло выдавил Платов.

– Что?! – замер Дорохов.

– Иномериана! Метров на двести выше! Мы прямо под ней!

Галкин перехватил взгляд генерала.

– Поднимаемся?

– На сто метров, – сказал Андрей Тарасович. – Может быть, на сто пятьдесят.

Аэростат начал подъём.

Контуры рассчитанного конуса иномерианы и синтезированного компьютером из показаний датчиков совпали.

– Можем войти в дыру! – вскричал Платов.

– Стоп машина! – скомандовал Дорохов.

Аэростат послушно застыл на высоте тринадцати километров.

– Дрон!

Запустили беспилотник, привязанный к петле в полу кабины на тот случай, если аппарат не сможет вернуться самостоятельно. Приникли к экрану, принимающему передачи с камер квадрокоптера.

Так как плотность воздуха на такой высоте не позволяла летать никакой вертолётной технике, беспилотник ещё на земле усовершенствовали специалисты Савкина, прислушивающиеся к советам Коли Галкина, и небольшой – всего в метр диаметром (от винта до винта) аппарат был снабжён баллоном, в который по команде компьютера начал поступать гелий. Через минуту после запуска мини-гибрид аэростата и вертолёта поднялся над баллоном аэростата и пропал.

Свидетели этого исчезновения дружно выдохнули.

Какое-то время экран показывал серый снегопад, потом камеры прозрели, и зрители увидели жёлто-зеленоватый ковёр бесконечной равнины, края которой тонули в синеватой дымке.

– Лес! – прошептал, всхлипнув, Дионисий Порфирьевич.

– Лес! – подтвердил Дорохов сиплым голосом.

– Поднимаемся?

– Возвращаемся!

– Андрей Тарасович…

– Спокойно, дружище, – сказал Дорохов, положив руку на плечо физика. – В таких делах спешка не нужна, наломаем дров. Главное, что твоя идея оправдала все наши расходы и затраты. Прежде чем начинать экспедицию к чёрту на кулички, надо железобетонно решить проблему возвращения.

– Точно таким же образом…

– Я хочу быть уверен в том, что мы в любой момент сможем вернуться домой. Нужно разработать навигационный комплекс, так сказать, компас или пеленгатор, указывающий на присутствие иномерианы не тогда, когда с ней сталкиваешься, а на большем расстоянии. Это можно сделать?

– Я не ставил такую задачу, – признался Платов.

– Поставь, это очень важно. В Тюмень скоро вернутся коллеги из Минобороны, и нас наверняка попрут отсюда, поэтому напряги все силы и сделай пеленгатор.

– У меня нет под руками необходимых средств…

– Что нужно – всё будет.

– Хорошо, – пообещал озадаченный Платов.

Кабина аэростата шевельнулась.

– Давление меняется, – сказал Галкин.

– Вытаскиваем дрон и возвращаемся.

Через полчаса аэростат начал спуск…

Глава 19

Предел терпения

Редошкин первым почувствовал, что, если они ничего не предпримут в ближайшие минуты, а будут сидеть и ждать командира, ничем хорошим это не кончится. Взвесив все «за» и «против», он собрал в сфере управления всех оставшихся защитников Крепости и поделился с ними своими опасениями.

– Что ты предлагаешь конкретно? – мрачно спросил Мерадзе, раздосадованный тем, что не он поднял тревогу. Спина у него побаливала, и лейтенант изредка морщился, когда делал резкое движение.

– Ударить по колонне «носорогов»! – ответил Редошкин без колебаний. – Из всего, что у нас имеется.

– И разозлить их? – скептически сморщился лейтенант.

– Это роботы, которым вряд ли доступны человеческие эмоции. Зато атака заставит их обороняться, а возможно, и остановиться на какое-то время.

– Прекрасная идея! – одобрительно захлопал в ладоши Костя. – Можем натравить на этих рогатых гадов нашего трицератопса, я нашёл снаряды к его пушкам.

– Снаряды? – недоверчиво посмотрел на него Мерадзе.

– Это скорее энергоблоки, но похожи на снаряды как две капли воды. В каждом чехле, где лежали разобранные трицератопсы, в особых углублениях на дне лежат обоймы по шесть штук снарядов. Я повтыкал обоймы в гнёзда внутри робота, от которых к пушкам тянутся толстые трубки. Можем испытать.

– Для нападения на колонну одного трицератопса мало.

– Я второго соберу.

– И двух мало. Вот если бы у нас была сотня таких модулей.

– Выставлять трицератопса не будем, – сказал Редошкин. – Он пригодится нам при защите шахты с «эйфелевой башней». Атаковать колонну можно и нашими домашними средствами. Запустим «Орлана» с ракетным комплексом, ударим по носорогам из «Ласки». Пока они будут перезагружать свои компы, подлетим поближе и грохнем пару зверей из «Гномов» и ПЗРК. Да и «Пересвет» можно будет использовать.

Мерадзе погрузился в размышления, поглядывая на экран беспилотника, показывающий панораму песков вокруг кратера. Ресурс «Форпоста» подходил к концу, и вскоре он должен был упасть на землю, но пока что это был единственный способ получать информацию о продвижении сил противника, и возвращать аппарат означало потерять визуальный контроль над окрестностями базы.

– Что посоветуете, Егор Левонович?

Карапетян, безмолвно сидевший перед «огуречным» терминалом, встрепенулся.

– Мне кажется, вы правы, Георгий Константинович. Атака должна задержать нехороших парней. Мне бы ещё пару часов, и я выйду на целевую программу Крепости.

– В смысле?

– Блок памяти Сумасхода, заведующий главным оружием Крепости, повреждён, но я пытаюсь обойти затык через другие программы и близок к успеху. А когда включится большой излучатель…

– От «носорогов» останутся только рожки да ножки! – весело вскричал Костя.

– Уговорили, – закончил свои мысленные расчёты Мерадзе. – Попробуем озадачить «демонскую» технику.

– Учтите, я пойду с вами!

– Твоя задача по-прежнему охрана Крепости! – осадил ботаника Редошкин. – Ты единственный её защитник и бодигард Егора Левоновича.

– Но я могу пилотировать и…

– Мы это учитываем. Понадобится твоя помощь – позовём! – пообещал Редошкин.

Костя, собравшийся отстаивать своё право воевать, посмотрел на Карапетяна и согласился следовать приказу сержанта.

– Слушаюсь, командир! – бодро вскинул он вверх сжатый кулак.

Действуя как на пожаре, бойцы Максима перегрузили в самолёт оружие «из подвала» Крепости, каковое они же недавно и прилаживали к баррикаде, и «демонский истребитель» взял курс на край песчаной пустоши, окружавшей Крепость.

Колонна носорогопауков, ведомая роем шмелей, приблизилась к опушке леса вплотную. Ей оставалось преодолеть всего километров шесть-семь, после чего она выходила к пустоши, простиравшейся на двадцать километров до кратера.

Пилотировал самолёт Редошкин, досконально изучивший все повадки нечеловеческой летающей машины. Мерадзе же расположился у люка в носу аппарата, приготовив к стрельбе все захваченные комплексы.

– Эх, была бы с нами Вика! – заметил он сожалеюще.

Редошкин его понял: только с девушкой в