Страна Незаходящего Солнца. Том I - Владимир Панцерный

Конвой тронулся на выезд из города. Чем ближе было к границе населенного пункта, тем более безжизненно выглядела местность, особенно в промзоне, в которой даже не было людей, а все здания являли из себя руины бывших цехов и складов, от которых теперь оставался разве что фундамент, и то не всегда. Были и брошенные сгоревшие грузовики, ржавые зенитки с обломанными стволами, некоторые специальные военные машины, участвовавшие в разборе завалов. За пределами города было тоже не лучше — бескрайние поля были выжжены, и хотя, по словам правительства, угрозы голода не было, «затянуть пояса» придется в любом случаи — возможен даже ввод строгих ограничений по выдаче провианта.

Дороги, конечно, здесь тоже были не лучшими, хотя их состояние варьировалось от относительно приемлемого в глухих местах, которыми возле столичного региона называлось то, что на Хоккайдо назвали бы чуть ли не самым прогрессивным поселением, до совсем уж плохого в тех городах и районах, которые чаще остальных подвергались массовым бомбардировкам. Хотя это не мешало скорости передвижения конвоя, ехать по ухабам и ямам было куда менее приятно, чем по обычному старому асфальту.

Так или иначе, через несколько часов такой езды конвой внезапно остановился. Место не было похоже на какую-то тюрьму или связанное с этим учреждение — то было типичная японская деревушка, повсюду стояли деревянные жилища, традиционные для страны. По какой-то причине, это место не было стерто в пыль американской авиацией, но вряд-ли для врага представляла интерес деревня с домами, стены в которых были почти буквально сделаны из толстой бумаги — ни о каком важном производстве и хранении боеприпасов здесь не могло быть и речи, а максимум, что местные могли дать своей стране для продолжения войны, это молиться в синтоистском святилище за благополучие тэнно.

Кузов грузовика резко открылся и туда заглянул тот самый неразговорчивый офицер, командир отряда, в чье распоряжение арестанты перешли от Йошизавы, и снова сказал приказом:

— Вылезайте. Переходите в распоряжение генерала Канеширо, в Токио не повезем, пришла новая директива.

Солдаты подчинились и поочередно вылезли из грузовика, невольно построившись в шеренгу.

— Напрааа-во.. В здание бегом марш — офицер продолжал командовать, а солдаты исполнять.

Почти сразу они очутились во дворе одного из вышеупомянутых традиционных домов. Здесь тоже все было, как в фильме про самураев — деревья, сад камней, какая-то синтоистская символика, небольшой ручей. У самого домика на стуле у крыльца сидел какой-то мужичок в черном вафуку, такой же традиционно японской одежде, как и все, что была в этом месте. Рассмотреть его лицо и как-то определить хотя бы примерный возраст не представлялось возможным, потому что он читал какую-то газету и его головы совсем не было видно. Но раз попаданцы в форме были переведены под командование некого генерала Канеширо и посланы сюда, скорее всего, это и был он, и он точно уж должен быть в курсе дела.

— Эй, солдатики! Давайте сюда! — не опуская газеты прокричал этот мужичок.

Солдаты повиновались и коллективно прибежали на крыльцо дома по тропинке, разделявшей этот дворик на две части и небольшой мостик через ручей. Сержант второго класса Каваками решил проявить некую инициативу и первый заговорил с ним.

— Здравствуйте. Это вы генерал Канеширо? Нам сказали, что мы переходим под его командование.

Мужичок в вафуку плавно опустил газету и положил ее себе на колени. Он бегло осмотрел солдат. Они тоже получили возможность рассмотреть его вблизи — генералу было лет семьдесят, он носил старые очки с круглой оправой и имел седые усы. Голова его по большей части уже облысела. Он походил на генерала Томоюки Ямаситу, командира 14-ой армии, успешно удерживающей оборону на Филиппинах вопреки жесткому натиску американцев, только куда более старого — такое чувство, что он был живым артефактом эпохи Мэйдзи.

— Хех, ну здравствуйте, молодежь. Да, я, генерал Хаято Канеширо. Это благодаря мне вы сейчас находитесь здесь, а не в тюрьме в Токио, и для этого есть веские причины. Впрочем, сначала я бы хотел, чтобы вы отнеслись ко мне просто как к старшему человеку, а не как к генералу и непосредственному начальнику — мы сейчас не на службе и не на войне. Мне есть что вам сказать и что спросить, и это даже не допрос. В первую очередь, пойдемте за мной…

Усатый старик отложил газету на столик рядом и встал, направившись в свое жилище. Солдаты проследовали за ним. Он привел их в одну из комнат, довольно пустую и минималистичную, как обычно и бывает в таких домах. Комната представляла из себя, по сути, пустое место, лишь в углу находился еще один стул и столик, как и перед входом. Через всю комнату по стене проходила полка, из-за длинны которой она скорее напоминала заготовку под кровать. Генерал Канеширо указал на дальнюю часть полки. Там лежало несколько книг — пара достаточно больших и одна очень маленькая, с черной обложкой, похожая не то на какую-то брошюру, не то на инструкцию к чему-то вроде телефона. Именно ее он и взял.