Мрачново - Степан Александрович Мазур

Другое дело — глушь у села Мрачново, что расположилась в нескольких десятках километров от города. Лес там такой, что сплошь тайга. Суслики наглые, толстые, а белки смотрят на тебя как на траву и периодически говорят:

— Вообще-то я здесь хожу!

Рискуя зайти в тайгу у Мрачново за «дарами природы», обратно можно было выйти с фингалом под глазом. И дело не в лесниках, которых здесь отродясь не бывало, а в силах древних, что те места заповедными сделали.

Силы те по нраву жителям из Мрачново были, что вместе с людьми на правах хозяев в посёлке рядом с лесом поселились. И окрестности свои любили и оберегали. А также уважали самих животных, что порой им роднёй приходились.

«Один раз мрачнов, значит, всегда мрачнов», — говорили то те, то другие.

И это имело большое значение для местных. Потому даже суслики у коттеджного посёлка были суровые, особые — «мрачновская порода». Если раньше они и проще были, то с тех пор, как в лесу крыса одна завелась, совсем осмелели. Предводитель внушил им веру в свои силы и учил плохому, как умел.

Наученные Оспой суслики теперь часто сами решали где, когда и будет ли вообще у городских пикник в их лесу.

Сильно разнились город и посёлок в плане природы поблизости. Но Мрачновцам приходилось часто ездить город. Посещать цивилизацию, так сказать. Во-первых, чтобы в магазинах закупаться. Во-вторых, чтобы учиться и работать. А, в-третьих, аэропорт, железнодорожный вокзал и даже автовокзал были только в Бабкино. Само Мрачново пока до них не доросло.

Когда над головой пролетал самолёт, люди, монстры и животные точно знали, что летит тот в город. Там — единственная воздушная гавань на сотни километров в округе.

Ядвига Черепушкина, как пассажирка воздушного судна, с нетерпением ожидала этой посадки. Ностальгия замучила девушку до колик в пятке. Тоска заела по давно покинутым местам. Малая Родина призвала. Мрачновские родные места.

Девушку уже представляла, что неплохо бы, если самолёт приземлится прямо на зелёной лужайке. Сразу выйдет по трапу и сразу рухнет в одуванчики, ромашки и прочие подсолнухи. В зависимости от месяца лета.

Главное, чтобы ей тут же представилась возможность самой пробежаться по этой лужайке босиком. Очень полезно для здоровья — бегать по траве. Куда лучше, чем в туфлях с камешком под пяткой.

Как же ей надоели большие города. Всё, домой, к бабушке! На молоко, блины и загорать у речки.

Только бабуля писала, что изменился посёлок. Поселилась там, мол, «всякая нечисть рогатая и безрогая», «коты заговорили». Правда, инфраструктуры тоже прибавилось.

К примеру, администрация появилась, что теперь получила не пару домов в управление, как прошлое садово-огородное товарищество, а целый посёлок на обеспечение.

Бабка намекала, что работаешь там — и всё в твоих руках. Хочешь дрова людям выписывай, а хочешь нечисти этой рога обламывай. А ещё тренажёрный зал построили. Это совсем для ленивых. Тех, кто дрова колоть не хотел и воду таскать из колодца отказывался.

«Ну, какая ещё нечисть?» — подумала Ядвига и улыбнулась: «Стара уже бабушка, плетёт невесть что».

Скоро обнимет старушку и той больше не придётся ни о чём беспокоиться. Внучка всё под свой контроль возьмёт. И если соседи обижают — разберётся с супостатами. Ну, а что работа под боком будет, так-то даже хорошо. Недаром же у неё высшее образование. Пригодится при трудоустройстве.

Внучка погладила кресло в задумчивости. Самолёты Ядвига любила, в отличие от любого другого транспорта и всей прочей техники. Но сеном те не пахли. А также травой или хотя бы молоком, что совсем обидно.

«Правильно бабушка говорит, прогресс убивает традиции», — повторяла она, глядя в иллюминатор, как воздушное судно заходит на посадку.

Увидав очередное чудо техники, Ядвига добавляла то же самое. Но кто её там слушал в столице? А тут все свои, мрачновские.

Самолёт тоже был чудом, но с техникой у Ядвиги не ассоциировался. Летать — это прекрасно. Человек, увы, не летает, бескрылый. Но на дирижабле из города в город не очень практично. Сильно от ветра зависит. Нужно тебе на юг, а он тебя на север несёт. Это потом вдовое больше обратно шагать. На своих двоих. Неудобно.

Бабушка Лизавета говорила, что пра-прабушка Агата Карловна, что жила в Мрачново ещё в позапрошлом веке и почти была сожжена на костре, да возле него и помилована, тоже летать умела… На метле.

Это почти как самолёт, только помедленнее и без кресел. Магией та бабка Карловна владела ненаучной.

«А какая сейчас магия? Техника одна», — раздумывала Ядвига.

Не любила технику ни бабушка, что магией не владела, ни внучка, что бабушку всю жизнь слушала. Только привычка договариваться хоть с инквизиторами у костра осталась от прабабки Агаты. Вместе с чарами убеждения и просто врождённым чувством самоуверенности.

Ядвига полагала, что это нормально, когда все тебе кивают и подчиняются. В идеале она представляла, как будет жить в небольшом поместье среди крестьян или рабов. Тех заведёт для подсобного хозяйства. Как раньше у практичных или амбициозных предков было. И зваться будет если не помещицей или рабовладелицей, что сейчас не модно, то хотя бы председателем администрации.

Если начальство, то уже не рабовладение, а благодетели, что работу ту дают.

Но разве название имеет значение, раб ты или рабочий, когда возвращаешься к своим истокам? Главное, чтобы за тебя кто-то работал. И не коптил небо бензином и прочими выхлопами.

«Беречь надо природу», — считала Ядвига: «А не волны вай-фая раздавать. И кабели закапывать всякие».

Сходя с трапа, Ядвига вдохнула ещё не совсем экологически чистого воздуха, закашлялась, и блаженно прикрыла глаза, щурясь под яркими лучами солнца.

Она представила, как сейчас нырнет в сочную зелень поляны, усыпанную полевыми цветами.

Девушка и впрямь едва не нырнула носом вниз, потому что её туфелька зацепилась за трап, но в последний момент Черепушкина выронила чемоданчик и ухватилась за поручни.

Глаза её распахнулись сами собой, а вместе с ними от удивления разинулся рот. Никакими полевыми цветами тут и не пахло. Её взору предстал самый обыкновенный, немного растрескавшийся асфальт. Старый и серый.

— Что ж это делается-то? — пробормотала она, разглядывая вывалившиеся из чемоданчика вещи.

Ядвига всегда брала в поездку самое необходимое: баллончик с краской, чтоб помечать жилища людей, которые мусорят больше всего, коврик для йоги, чтобы релаксировать от бренного мира, ну