Хроники новуса - Наталья Викторовна Бутырская

Я кивал и думал, что шкура кровавого зверя явно стоит больше, чем все поминальные хлопоты, а оставшиеся монеты соседи заберут, обо мне и не вспомнят.

— Там, конечно, поболее будет, но оно пойдет на корову взамен той, что зверь задрал. Видишь, ты при своей скотине останешься! Да, Тарг изрядно о тебе позаботился. Хороший был человек.

Да-да, он хороший. Ты хороший. Все хороши. Только мне-то как дальше жить? Корову он мне оставил. А как бы он ее забрал? Она ведь не по дурости или лености пастуха померла! Ее не обычный волк загрыз, а кровавый! Кто из них сумел бы забить кровавого зверя одним лишь кнутом? Да никто!

Я с трудом удержался от гневной брани, лишь отвернулся, будто снова слезы накатили. А они всё сидели да судачили, мол, когда приедут новусы да останутся ли, а если останутся, то надолго ли. Еле-еле дождался, пока они наедятся и уйдут.

Как только ушел последний гость, я подскочил на месте и оглядел дом так, будто никогда его прежде не видел. Пока обряжали да обмывали усопшего, мне вдруг подумалось, что у отчима должны быть какие-то монеты. Не всё же он отдавал господам да хранителям, явно что-то припрятывал для себя. Холстину мы покупали, горшки, еще чего-то, а осенью продавали убоину. Да, кое-что попросту выменивали на зерно и мясо, но я был уверен, что деньги у отчима есть.

Где бы я спрятал кошель? Не на виду, это и дураку ясно. Я ощупал лавку, где обычно спал отчим, проверил соломенный матрас, осмотрел шкуры, заглянул в каждый горшок, хотя утварью занимался сам, проверил щели в стенах. Немного подумал и сбегал за заступом. Если нет ни в тряпках, ни в стенах, значит, где-то под землей.

Первым делом, я расковырял пол возле порога. Утоптанная почва была как камень, даже заступ еле-еле брал. Потом возле отчимовой лавки. Потом за очагом…

К ночи я взмок, как загнанная лошадь, а земляной пол во всем доме был взрыт и перекопан. И только тогда меня осенило: коли бы отчим запрятал монеты в полу, так в том месте земля была бы мягче. Не стоило копать везде, довольно было лишь проверить на утоптанность.

Вторая умная мысль: с чего бы отчим вообще стал прятать монеты в доме? Я же всегда поблизости кручусь. А куда он меня не пускал? Верно, в кладовую, где хранились все припасы.

Продолжил поиски я уже с утра, когда выгнал скотину, собрал яйца и выпустил кур на травку. Мне изрядно мешала Филора, всё заглядывала и спрашивала, не нужно ли помочь с чем. Как будто отчим вот прям помогал мне с такими заботами? Будто у меня ни рук, ни ног нету. Хорошо, что Харт ее одернул, мол, не мешай мальчишке, он уже совсем взрослый, даром, что Сфирре пока дары не подносил.

Когда соседка отвлеклась, я протащил заступ в кладовую, сбегал за светочем, потому как кладовая утоплена в землю, и там ни единого оконца. Зерно хранится отдельно, но к лету оно обычно заканчивалось, так что я знал, что там не наберется и мешка. Отчим бы не стал прятать монеты там, так как после сбора урожая до земли не сразу и докопаешься.

Я оглядел наши скудные припасы, вздохнул и принялся за работу: залез в каждый горшок, прощупал каждую щель, заодно прибил пару мышей, заглянул в каждый мешок и в каждую бочку. Под конец осталось лишь одно непроверенное место — это двадцативедерная бочка из-под квашеной капусты. Самой капусты там осталось немного, но даже пустая бочка весила больше меня. Отчим славился своей силой. Где еще он спрятал бы монеты, как не под такой бочкой, которую мог сдвинуть только он?

Так что я поднатужился и пихнул бочку. Она даже не шелохнулась. Я уперся ногами и руками, закряхтел, толкнул что было сил. Ничего. Тогда… тогда сделаю иначе! Я взял заступ и начал рыть возле бочки так, чтобы она сама накренилась и упала. И сразу же понял, что верно угадал — тут копалось намного лучше, чем в доме.

Когда яма была готова, я снова навалился на клятую бочку. Ронять легче, чем двигать! И она со стуком наконец опрокинулась. Я схватился за заступ, наскоро раскидал землю, да там и немного было, едва ли с ладонь. Сверток! Хотел было его вытащить, да тяжело пошло, потому я стряхнул грязь, едва сдерживая нетерпение. Сколько же монет скопил отчим? Неужто сотню? Аккуратно развернул тряпицу и обомлел.

Это же… Нет, так не бывает. Не может быть!

Я протянул руку и коснулся холодного железа.

Меч! Настоящий меч! Откуда? Откуда он у обычного пахаря? Это ведь нельзя! За такое не то, что высечь, — казнить могут.

Но ладони сами потянулись к нему. Я обхватил жесткую шершавую рукоять и попытался поднять меч. Очень тяжелый! Острие оторвалось от земли, но взмывать вверх отказывалось напрочь. Потом руки затряслись, и я его выронил.

Это не просто меч! Меч для новуса, не меньше. Сколько такой стоит? Уж явно побольше всей нашей деревни. Я таких чисел и не знаю. Да вот беда — продать я его никак не смогу. Даже не знаю, кто бы его взял. К нам приезжают торговцы, только у них самих в кошелях одна медь. Много ли надо денег, чтоб купить мяса или зерна? В городе, может, и найдутся покупатели, те же новусы, к примеру, только им проще обвинить меня в воровстве и забрать меч задаром.

Я его закопаю обратно. И бочку сверху поставлю. Забуду напрочь о том, что лежит в моей кладовой. Есть такие богатства, которые лишь навлекают беду на людей, и меч как раз из таких.

Когда страх схлынул, и я чуток успокоился, вспомнил, что в свертке лежит не только меч, просто он сразу бросается в глаза и затмевает прочее. Пальцы всё еще тряслись, и я кое-как ухватил два кошеля. Один тяжелый, с медью, а второй, и я снова перепугался, — с серебром. Отродясь серебра не видывал. Тоже закопать и забыть. У крестьян не должно быть серебра.

В свертке также я нашел книжицу. Еще одна вещь, которой не должно быть у пахаря. Кто из нас знает грамоту? Во всей деревне лишь один умел читать и складывать слова — это хранитель корней. Но за книгу хоть