Последний Герой. Том 1 - Рафаэль Дамиров

Собрав последние силы, я плюнул ему в морду. Не зная, попал или нет, потому что красная поволока застилала мне глаза.

Бах!

Последнее, что я видел, это вспышка на дульном срезе ствола.

Умирать не больно.

Только темнота. И тишина.

Глава 2

г. Новознаменск, наши дни.

Отдел МВД России по Заводскому району.

Лейтенант внутренней службы Максим Сергеевич Яровой корпел над аналитической справкой, когда в кабинет штаба, где он ютился за крошечным столом в углу, вошла она.

Кобра.

Идёт — цокает своими каблуками, будто дробь отбивает или марш. Оксана Геннадьевна Коробова — начальник УГРО. Майор с репутацией женщины жёсткой и прямолинейной, настолько, что даже начальство с ней лишний раз не связывалось.

Дама вообще-то привлекательная, нынче она выглядела немного устало: под глазами залегли тени, волосы собраны в высокий хвост. Строгий жакет и узкая юбка сидели идеально, подчёркивая фигуру, которая никак не вязалась с ее должностью и характером.

Не бросив даже мимолетного взгляда в сторону молодого неприметного лейтенанта, Коробова уверенным шагом направилась к кофемашине на тумбе у стены.

«Как же она хороша…» — подумал Максим, невольно провожая её взглядом. «Интересно, почему Коброй зовут? Наверное, за характер. Внешность-то у неё — не яд, а бальзам, лекарство…»

Тем временем майорша всё возилась с кофемашиной, которую в отдел выделили «на общак» и воткнули в штабной кабинет, чтобы всем доступ был.

Штаб — считай проходной двор в ОВД. Здесь, в общем кабинете, кроме Ярового обычно заседали ещё три инспекторши. Но одна ушла в декрет, вторая — в отпуск, третья пока что находилась на обучении. Остался он. Один. И вся «женско-писательная» работа — отчёты, справки, планы, докладные записки — свалилась на худосочного недавнего выпускника школы милиции.

Оксана Геннадьевна нагнулась, тыкая по кнопкам кофеварки. Наклонилась ниже. Ещё ниже. Спина выгнулась, юбка натянулась на упругих ягодицах так, что у Максима пересохло во рту. Глаза уже не видели ни справок, ни клавы с мышью — только эти стройные ноги в сверкающей бронзе колготок, всё хуже скрываемые подолом юбки.

«Господи, не уходи, мгновение…»

Клац! — чёртова авторучка выскользнула из пальцев и брякнулась о край стола.

Женщина обернулась. Окинула его угол пронизывающим взглядом.

— Яровой… это ты, что ли, здесь? — бровь цвета воронова крыла поползла вверх медленно, как предохранитель перед выстрелом.

— Не обращайте внимания, Оксана Геннадьевна, — пробормотал Максим, согнувшись и неловко шаря по полу рукой. — Я… я тут справку печатаю…

— Я не поняла, Максим Сергеевич, — теперь обе брови встали домиком, а голос стал колючим. — Ты что… на мою задницу пялился?

— Да нет, что вы… я… это… просто… — он окончательно сбился, лицо залилось краской. — Я справку готовлю к коллегии.

— Ну-ну… Справку он готовит, — скептически протянула она, небрежно разглядывая летеху, как кошка пойманную мышь. — Извращенец, значит?

— Простите… Я… не специально… Вы просто…

Он неловко повёл рукой к кофе-машине и тут же понял — так вышло ещё хуже.

— Ладно, расслабь булки, Яровой, — устало вздохнула Кобра и отвернулась к кофемашине. — Хоть кто-то на мою задницу смотрит.

— Оксана Геннадьевна, вы же знаете, как я к вам отношусь, с уважением, — пробормотал молодой инспектор.

Вот он, шанс! Почуяв призрачный зеленый свет, Максим захотел перейти в наступление, аж сердце в ушах застучало.

— А вы вечером сегодня что делаете? — собравшись с силами, выпалил он и тут же еще больше покраснел.

— Как всегда… Работаю.

— А в кино не хотите? Второго «Терминатора» в «Космосе» показывают, в рамках ретроспективы, так сказать. Который «Судный день». Старый фильм, но вы должны его помнить.

— Я, по-твоему, старая? Должна помнить всё старьё?

Максим подумал, что лучше бы у него сейчас упал ещё десяток ручек — так можно хоть под стол спрятаться.

— Нет, нет… я про то, что фильм популярный раньше был. Там крутой мужик из прошлого, то есть из будущего, попал сюда. То есть, в то время, кино-то… Ну, не совсем мужик, киборг.

— Да знаю я, шучу… — снова отмахнулась майорша. — Вот скажи мне, Максим, что ты всегда оправдываешься? Да и вообще — странно, что ты такие фильмы любишь.

— Ну-у… я интересуюсь эпохой девяностых. Как насчет «Терминатора»?

— Погоди… Максик… ты что? На свидание меня зовешь? Ха!

— Да нет, я просто… У меня там подруга мамы билетером работает, можно пройти бесплатно и… Вы же одна живёте, вот я и подумал…

— А ты откуда знаешь, что одна? — Кобра смотрела на него, не мигая. — Свечку держал?

— Да нет… — замялся Максим. — В отделе просто говорят.

— Говорят? — прищурилась майорша. — И что же они там говорят?

— Да так, ничего особенного, Оксана Геннадьевна…

— А ну быстро сказал!

— Э-э… говорят, что у вас… ни котёнка, ни щенёнка, — опустил глаза в пол инспектор.

Коробова поморщилась, покачала головой и проговорила:

— Запомни, Яровой, щенята — у сук… Ну-у, хотя да… Я такая…

— Это значит, идем в кино? — воспрял было он.

— Это значит, сходи с мамой… Знаешь, был бы ты мужиком, Максик, может, я бы тебе и дала… шанс на свидание, — проговорила со скрытым вздохом майорша.

Пауза. И уже тише, себе под нос Коробова добавила:

— Эх… обмельчал мужик…

А Максим услышал ее последние слова. Он вообще всё слышал. Привык. Привык быть «мебелью». В ОВД его не замечали — и в этом была его сила. В отделе он давно стал чем-то вроде фонового звука: есть — и ладно. После выпуска из Академии (а по факту — всё та же школа милиции, только с вывеской поновее) его определили сюда — в штаб. В помощь к женщинам-статистам. Перебирать бумажки, подбивать планы, верстать отчеты, заполнять карточки учета.

А он с детства мечтал ловить настоящих преступников. Ради этого и поступал. Но когда пришёл на «землю», начальство решило, что лейтенанту Яровому лучше будет во внутренней службе, мол, для уголовного розыска — стержня не хватает, да и декретницу кем-то заменить всё равно надо.

А где ему взяться, этому стержню, если с детства воспитывали послушным? Мать — завуч в школе, вообще была категорически против органов. Отец… Отец промолчал. Он всегда молчал, особенно когда говорила мама.

— Ну ты чего залип, Яровой? — выдернула его