Мой азиатский принц 2 - Ива Лебедева

Моя комната оказалась за неприметной дверью на втором этаже в самом конце коридора. Сразу за ней была дверь в санузел, и я пока даже не поняла, хорошо это или плохо: с одной стороны, бежать долго не надо, с другой — а вдруг в него полдома таскается?

Зато, едва войдя в полутемное помещение, выделенное Сюэ Кирэн, я поняла, насколько мою предшественницу тут ждали. На свой, очень странный манер.

Глава 4

Или же меня не ждали именно сегодня. Потому что иначе никак не объяснить ту картину, что я застала в комнате.

Такое впечатление, что начали ремонт и просто бросили его на полпути. Причем во время ремонта явно планировалось приспособить комнату для кого-то или чего-то другого.

Левая половина большого, метров на тридцать, помещения выглядела так, будто туда втиснули кусочек домика Барби. Персиковая стена, белый шкаф, кровать с нежно-розовым кисейным балдахином и множеством подушек разных оттенков сиреневого в форме сердец. Шелковых и плюшевых вперемешку.

Бежевый длинноворсый ковер на полу, закатанный, чтобы не вылезать на ту половину, которая осталась от прежней хозяйки. Комод с золотыми ручками. Белый. Открытый. Как и шкаф, кстати, заполненный огромным количеством одежды в основном Барби-цветов. Ну или просто персиково-бежево-розовых нежных костюмов с обильным вкраплением белого. Одно отделение занимали десятки туфель-слипонов-кроссовок в тех же цветах, видимо подобранных под каждый элемент гардероба. Прозрачная витрина давала отличный обзор на три десятка сумочек, очень дорогих на вид.

А вот вторая половина комнаты представляла собой полный хаос: во всяком случае там было свалено все, что можно свалить, и стояло множество приоткрытых коробок «под мусор». Темно-синие стены, заклеенные кучей постеров, множество выставочных полок, на которых сейчас в беспорядке валялась толпа разномастных фигурок, кучки каких-то дисков, журналов, длинные вереницы томиков манги. В самом уголочке сиротливо примостился навороченный компьютер с таким же навороченным креслом.

От обилия постеров с красивыми лицами пестрело в глазах. Я далеко не сразу проморгалась настолько, чтобы понять: лица периодически повторяются. И есть плакаты, где вся толпа собрана вместе. Кажется, помимо аниме, девушка еще и была фанатом какой-то поп-группы…

А когда я прикрыла в комнату дверь, то и вовсе чуть снова не ушла на перерождение! За дверью кто-то стоял! Точнее, это я так сначала подумала. Лишь потом до меня дошло, что это ростовые фигуры все тех же парней с плаката и, кажется, какого-то персонажа аниме мужского пола. Их сдвинули в кучу, так что стоящие стопочкой фанерные товарищи напоминали странноватого многорукого монстра с нежным выражением лица и модной блондинистой прической.

Осторожно перебравшись через монбланы коробок и дисков на Барби-половину, я плюхнулась на кровать и подумала сразу две мысли: розовый не так уж плох, во-первых. А во-вторых, Кирэн явно была помесью отаку и сасэн-фанатки.

Повернувшись боком, я икнула снова, завидев за кроватью еще парочку длинных подушек. Дакимакуры. На которых были нарисованы уже знакомые парни. Только, эм, почти голые… Наверняка дико дорогой индивидуальный заказ, потому как вряд ли айдолы одобряют выпуск такой продукции официально.

Блондин и… блондин. Один местный, судя по слегка раскосому взгляду, другой явно европеец. На европейце нарисованы зеленые листочки в разных интересных местах и маркером написано: «Мое бревнышко».

М-да… ласково она его. За что, интересно? Лежал в кровати как бревно? Так он же подушка. Или это намек на что-то связанное с контактами вживую? Ну, я читала, что некоторые фанатки готовы на все, в том числе и переспать с предметом обожания, если тот захочет.

Да не… Кирэн бы на такое не решилась. Она, кажется, была затворницей, боялась людей и предпочитала общаться с миром через интернет. Во всяком случае, так я поняла из скупых оговорок родни.

А еще ребенок питался чипсами, местным перченым ролтоном и шоколадом. Это если судить по паре засунутых в самый угол коробок. Одна была полна стратегических запасов подобной еды, другая — пустых оберток. Неудивительно, что в результате образовались прыщи и лишний вес.

Отдышавшись и осмотревшись, я поняла для себя еще кое-что очень важное, глядя на то, какую именно комнату для меня решили оформить родственники и сколько вещей в нее закуплено… Девочкой все-таки не настолько пренебрегали, как я решила изначально.

Глава семейства действительно проявила заботу, пусть и сдобренную изрядной долей скепсиса, сарказма и самодурства. А жутко занятой на работе папочка, всего дважды навестивший дочь в больнице, не пожалел выделить на это чертову тучу денег. Да и раньше не жалел средств на кровиночку, ведь весь этот мерч в диких количествах стоит недешево. Я уже молчу про эксклюзивных полуголых мальчиков.

Второе наблюдение — семья Кирэн, судя по всему, не выкинула ни одной ее вещи. Хотя им, наверное, очень хотелось избавиться хотя бы от этих вот крайне неприличных дакимакур. Нет, сгребли в сторонку, распихали по коробкам, сунули за кровать. Но не снесли на помойку. Не все так плохо, короче говоря!

Эта ситуация упрощает и усложняет мне жизнь одновременно. С одной стороны, я могу чудить как хочу и меня не сдадут в психушку — Кирэн же не сдали. А после комы и клинической смерти никто даже особо не удивится изменениям.

С другой — весь этот бардак придется разбирать. Сгрести в кучу и отправить подальше нельзя — надо проявить уважение к девушке, уступившей мне свое тело. Заодно узнаю побольше о ее жизни и характере, ведь то, что мы читаем, смотрим и любим, многое о нас рассказывает.

— Эй ты! — Дверь распахнулась, и многорукий фанерный монстр, которого я прислонила к стеночке, мгновенно бросился в атаку на вторженца: загремел и свалился под ноги. — Ай! Дура! Чокнутая! Психическая!

— Да заходи уже, чего орешь как потерпевшая? Плоских айдолов не видела? — откликнулась я с кровати, поспешно спихивая голых парней обратно за кровать. — Чего тебе вообще надо?

— Тьфу, как только пришла, сразу решила полобызаться со своими бревнами? Неужто вспомнила великую любовь?

— С кем хочу, с тем и лобызаюсь. Чего ты хочешь-то? Одолжить тебе подушку с голым мальчиком? — Если с семьей еще все не было ясно, то вот сестренка точно не любила меня искренне и не скрывала этого. Хотя тут скорее подошло бы слово «презрение». И я теперь понимала истоки ее чувств, пусть и не одобряла их.

— Фу! — взвизгнула Мейрен, делая шаг назад и снова спотыкаясь о моих крайне полезных плоских айдолов. — Пакость! Дура! Тебя бабушка