Фармацевт. Том 2. Эликсир бессмертия - Сергей Харченко

— Оно будет, Миша, не сомневайся, — довольно улыбнулся я. — Мои зелья ещё ни разу не подводили.

— Ладно, пойдём, — взял меня за локоть безопасник. — А то наш граф немного заскучал.

Мы вернулись в большой зал, где уже находилась охрана дирижаблевой площадки, в том числе и парочка городовых. Ксения объясняла им,почему задержали аж целого графа, и параллельно с этим настраивала передающий сигнал камень, похожий своими гранями на пирамиду.

— … И самое интересное ждёт вас уже сегодня, — продолжал возмущаться Багрянцев, покрывшись пунцовыми пятнами. — К вам будут вопросы от вашего начальства. Да-да, дорогие мои, все вы попадёте на допрос… О, а вот и основной претендент на тюремный срок. Ну как дела, Ярослав? Готов за решётку?

Ненавистный взгляд графа остановился на мне. А я ему широко улыбнулся и протянул пузырёк с зельем.

— Выпейте, это не яд, будьте уверены, — обратился я к нему.

— С чего мне пить какую-то дрянь? — фыркнул Багрянцев.

— Я могу проверить на яд и вредные вещества, — вызвался городовой. — Взял с собой детектор.

— Будьте так добры, — протянул я ему пузырёк, но не отпустил его. Слишком ценное это зелье, чтобы так рисковать. А вдруг этот страж порядка уронит его?

Мужчина просветил его светящейся указкой, затем кивнул:

— Да, здесь ничего вредного нет.

— Но зачем мне это принимать? — запыхтел Багрянцев, уставившись на пузырёк. — Хотите подлечить меня? Так я прекрасно себя чувствую.

— Сейчас решается ваша судьба, граф, — серьёзно сказал Михаил. — А это сыворотка правды. Мы должны понять — вы говорите правду, и действительно Ярослав нас обманывает, или всё-таки вы виновны.

Граф подумал и кивнул. В принципе, он мог настоять на том, чтобы и я выпил это зелье. Но вот в чём был его хитрый план. Он слишком поверил в свою магическую защиту. В то, что она нейтрализует сыворотку, и этот подонок навесит на меня всё, что можно. Все свои грехи, о которых пока ещё никто не знал.

Этого было достаточно. К тому же он до конца играл роль несправедливо обвинённого аристократа. Что ж, так даже лучше.

— Связь настроена, — отозвалась Ксения, и на столике напротив Багрянцева замерцала гранями каменная пирамида.

Граф выпил моё зелье, затем довольно крякнул и удивлённо посмотрел на меня. Ещё бы не понравилось. Зелье должно быть сладковатым на вкус.

По сути, в этом пузырьке уникальное сочетание растений семейства паслёновых. Основные травы в составе — скополия, красавка, белена, а также дурман-трава. И я добавил маны, чтобы сгладить горечь, в итоге чуток поспешил. Горечь исчезла, а вкус перешёл в сладость.

В прошлом мире выведенное мной вещество называлось скополамином, и его по ошибке использовали, как сыворотку правды. Но на деле без магических катализаторов он на такое не способен.

Я же предусмотрел это, вывел полноценное и очень эффективное зелье, которое развязывало языки даже самым сильным магам. Долгие годы лучшие алхимики трудились в своих лабораториях, чтобы создать противодействие моему веществу. Но у них в итоге так ничего и не получилось.

Ну вот, замечательно. Багрянцев икнул, затем удивлённо уставился на меня и замер. Взгляд его затуманился.

Ну а следом… начался допрос.

В итоге граф сознался в своих махинациях с зельем невидимости, подробно рассказал, как он подставил меня. Затем все узнали о его двух подпольных ресторанах, в которых подаются блюда из рыльника, той самой рыбы, занесённой в Красную книгу магических питомцев, а также серебристых белках, которые также являлись уникальным и умирающим видом животных. Также он ровным тоном поведал о махинациях с фирмами, уклонением от налогов и отмыванием средств. В общем, наговорил на приличный срок. Я даже поймал себя на мысли, что как бы его не казнили за это.

Но данное решение зависит уже от Императора Империи.

Главное, что с моим делом разобрались, и меня скоро исключат из списка особо разыскиваемых преступников, а также восстановят графский титул.

Когда Багрянцев тихо мирно уснул — обычная реакция после действия моего зелья — Михаил отозвал меня в сторону.

— В общем, поздравляю с победой, — он протянул руку и я ответил, обменявшись с ним крепкими рукопожатиями. — В штабе царит ажиотаж. Ты даже не поверишь, что там происходит. Все на ушах стоят.

— И я их прекрасно понимаю, — ухмыльнулся я. — Не часто в Империи сажают в тюрьму аристократов.

— Было это очень давно, по крайней мере, — хохотнул Михаил. — Но там тоже начались такие проверки серьёзные в рядах влиятельных господ, что я прям удивился, ознакомившись с материалами архива. То же самое начнётся и сейчас. Первое поместье — Багрянцевы, и далее — по списку самых неблагонадёжных.

— Благодарю за помощь, Миша, — довольно улыбнулся я другу.

— Ты не представляешь, как я тебе благодарен! — воскликнул Михаил. — Кстати, твоё средство… В штабе спрашивали о нём.

— Да не проблема. Я создам несколько пробников, — охотно согласился я на логичное развитие ситуации. — Разумеется, не бесплатно. Сам понимаешь, ингредиенты, производство, к тому же моя мана.

— Не сомневайся, оплатят, — кивнул Михаил.

Чуть позже мы покинули зал, и я с удовольствием наблюдал, как на сонного графа Багрянцева накинули магические оковы.

— Что ты сделал, а⁈.. — окликнул он меня. — Ярослав, ты, сукин сын! Отвечай, иначе пожалеешь!

Я даже не обратил внимания на его отчаянные крики. Мы с Михаилом и Дарьей вышли на стоянку транспорта.

По пути я подобрал Брона, который замаскировался за ближайшей лавочкой. К слову, его преображение выглядело очень правдоподобно. Пенёк посреди ещё двух пеньков. Как по мне — идеальная маскировка.

Когда я положил питомца в сумку, мы направились на огромный уездный рынок, раскинувшийся в пригороде. Там было всё. В том числе и то, что мне нужно.

Я приценился и заказал для своей будущей лаборатории — так сказать, на ближайшее будущее — новый перегонный куб, механический измельчитель и выпариватель. Выбрал качественное оборудование, которое всё вместе стоило чуть более десяти тысяч.

Всё, хватит, тянуть кота за тестикулы. Пора уже выходить на новый уровень.

Когда мы возвращались домой, я почувствовал странную вибрацию. А коснувшись сумки, понял, что это дрожит Брон. Даже не так, не дрожит, а его трясёт будто в лихорадке.

— Брони,