Бастард Александра. Том 2 - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

Я иду вслед за Экзармом, за мной еще пятеро бойцов. Впереди нашего небольшого отряда Гуруш; он знает, куда нам идти, да и вообще ориентируется в темноте так, словно воспитан летучими мышами в какой-нибудь мрачной пещере.

Неожиданно Экзарм останавливается, и я тыкаюсь носом в его широкую спину.

— Что там? — встревоженно шепчу массагету, и тот бурчит мне в ответ.

— Кажись, твой малахольный потерялся!

Тяжело вздохнув, сдерживаю раздражение внутри себя: коли все так, как говорит Экзарм, то Гуруша сейчас лучше не трогать. Если начну ругаться, то он разнервничается, а в этом случае всё, пиши пропало, — Гуруш недееспособен.

Пока мы стоим, успеваю вспомнить, как после разговора с мясником я, не мешкая, отправил гонца к Энею с приказом немедля прибыть в поместье. Замаячившая на горизонте реальная угроза разом вернула меня к жизни. Депрессия испарилась, и вернулась жажда активной деятельности. К счастью, долго ждать себя грек не заставил и примчался уже к вечеру с Экзармом и полусотней всадников из илы Борея.

Тут следует сказать, что отряд из пятисот новобранцев, по-нынешнему гипархия, я разделил на пять ил, назначив командирами прежних илархов Эвдама, Андромена, Клита, Полисфена и Борея. Они были моложе многих своих подчиненных, но умения завоевывать авторитет им было не занимать. Тем более что в каждую новую илу я определил по два десятка ребят из той первой сотни, что занималась со мной с самого начала. Это сильно помогло в обучении и в поддержании порядка в подразделениях. Учиться всегда легче, если есть наглядный пример, как надо делать.

Полусотню тяжелой конницы я определил как отдельную илу, отдав ее под командование Зенона. В отличие от остальных, ему для поддержки досталось всего пятерка прежних друзей. Это совсем не потому, что я меньше ценил тяжелую конницу или Зенона. Так я поступил, просто исходя из имеющихся возможностей.

Как я уже говорил, эта ила набиралась из детей богатых родителей, способных оплатить дополнительное вооружение. Золотая молодежь, как известно, народец заносчивый, на других посматривающий свысока, и определять к ним парней из бедных семей значило заранее обречь этот отряд на внутренний конфликт. Мне это было ни к чему, поэтому я предпочел другой путь.

Я отобрал из ребят первой сотни тех, кто принадлежал к небогатым, но старейшим семьям Пергама, что пользовались в городе авторитетом. К ним относились с уважением как аристократия, так и беднота. Подчиняться такому командиру и таким десятникам богатым деткам было не зазорно, вот только в моей первой сотне из подобных парней был только Зенон и еще пятеро, больше не нашлось.

Прибыв в поместье и выслушав меня, Эней поначалу отнесся к моим словам с недоверием. Мол, на мятеж у Ономарха недостаточно сил. Горожане в большинстве своем смуту не поддержат, а другой воинской силы у него нет.

Тогда я напомнил ему про те две тысячи воинов, что нанимали для Антигона.

— Они все еще стоят лагерем у Гамбрия, а это всего в четырех парасангах от города. Если потребуется, то они могут быть в Пергаме уже через пару дней!

Эней, все еще сомневаясь, нахмурился.

— С чего бы таксиарху Гекатею выполнять указания Ономарха и идти против архонта?

Я сделал характерный жест пальцами.

— Возможно, деньги, а возможно, ему пообещали что-нибудь типа места в Совете. Ведь если вырезать наш клан, то мест в ареопаге освободится достаточно. — Подумав еще, добавляю. — Скорее всего, Ономарх не доверяет полностью Гекатею, и для контроля отправляет к нему своих преданных сторонников. Потому-то и поехали в лагерь наемников ребятки типа Ксантея.

Этот довод показался греку достойным внимания, и он начал воспринимать проблему более серьезно.

— Так что ты предлагаешь? — задал он наконец вопрос по существу, и я изложил ему свой план.

— Мы не знаем, на каком этапе сейчас заговор, поэтому ты, Эней, немедля возвращаешься в долину, усиливаешь охрану лагеря и посылаешь скрытую разведку к расположению наемников. Отныне необходимо контролировать все их передвижения.

Эней недовольно поморщился.

— А ты⁈ Не лучше ли предупредить Шираза, а тебе и Барсине переехать в долину, в наш лагерь.

На это я отрицательно замотал головой.

— Нет! Если заговор реален, то это непременно привлечет внимание заговорщиков, а мне хочется, чтобы они оставались в неведении.

Эней нахмурился еще больше.

— Если заговор реален, то промедление вдвойне опасно. Что если они начнут уже этой ночью?

Я в это не очень верю, но вероятность есть и такая. Поэтому упрямо поджимаю губы.

— Придется рискнуть!

Вижу, что Эней предпочел бы, наоборот, минимизировать риски, но пока я ждал помощи, у меня появилась идея, как не только подавить мятеж, но и выжать из него максимум пользы.

Для того чтобы не просто арестовать двух-трех заговорщиков, а полностью подавить в городе любое сопротивление действующей власти, — подумал я тогда, — надо дать костру мятежа разгореться, а потом раздавить безжалостной рукой. Тогда никто в Пергаме не посмеет даже пикнуть против Шираза, а значит и против меня!

«Зачем мне такая концентрация власти в Пергаме? Да все просто: я хочу прибрать к рукам те две тысячи наемников, что собрали для Антигона. Сегодня мне их не отдадут. Оппозиция в ареопаге сильна, и она тут же взбеленится — с чего это мы должны оплачивать амбиции персидского бастарда! И это еще мягко выражаясь!»

А вот после кровавого подавления силовой попытки захвата власти оппозиция заткнется надолго. Никто не посмеет и рта раскрыть, а с Ширазом, думаю, я договорюсь. Во-первых, он будет мне благодарен за спасение, а во-вторых, во избежание еще одного мятежа захочет избавиться от этих наемников поскорее.

Мое желание рисковать не понравилось Энею, но спорить со мной он не решился, а лишь запросил разъяснений.

— Хорошо, я сделаю, как ты говоришь, но объясни мне, зачем тебе оставаться в поместье?

Обрадовавшись, что Эней не стал упираться, я вкратце поведал ему о своих планах на эту ночь.

— Мы почти ничего не знаем о намерениях заговорщиков, но зато у нас есть имя доверенного человека Ономарха. Думаю, надо посетить его и расспросить хорошенько.

Разумность такого шага убедила Энея, но оставлять меня без присмотра ему все же не хотелось.

— Может, я пойду с тобой, а в лагерь поеду утром? — начал он, но я сразу же отрицательно замотал головой.

— Нет! Ты же сам говорил, что мы ничего не знаем о планах заговорщиков! Что, если они уже в пути и нападут на наших ребят