Воин-Врач VI - Олег Дмитриев

— Будут баять потом: «Это тот самый Шлезвиг, где попы́ девок да детей на ремни распускали…» Фу, пакость! Нет уж! Новый у земли владелец, новые на ней порядки — новому быть и имени!

Он будто загорелся, засветился изнутри, найдя решение, единственный возможный выход. И все поверили ему так, словно он и сам в это верил. Тогда, как говорила княжья память, это было в порядке вещей. Ушёл человек в другие края, принял другое прозвание — и будто сбросил все прошлые грехи до единого. А с ними вместе — родителей, родичей и детей. Бывало так и в моём времени. Но не с целыми городами. Хотя…

— Давеча сынок у меня народился! Ох и ладный вышел! Чистая душа, безгрешная. В его честь, в память предков наших и Богов, нарекаю место это: Юрьев — Северный!

Повисла пауза, да такая, что слышно стало, как орёт по загонам да сараям некормленная-недоенная скотина, от геополитики и политики в целом далёкая крайне.

— Любо ли вам то, юрьевцы? — с преувеличенным энтузиазмом, ухарски аж, воскликнул великий князь.

— Любо! — грянул город.

Ну ладно, не прям сразу грянул. Сперва затянули непривычное для местных слово, своротя́ рты в бо́роды, на́ сторону, будто и не от них звук шёл, наши ратники. Совершенно случайно стоявшие так, что пойди что не по плану — пришлось бы город называть в третий раз. Предварительно заселив кем-то ещё. Но не подвели Боги.

— ЛЮБО!!! — они обнимались и плакали. Они благодарили нового князя и всех Богов разом, от самых первых начиная, кого и звать позабыли как. За то, что вечное ласковое Солнце, синее Небо и бродяга- Ветер оставались рядом. Как и родители, и дети, и соседи, и друзья. И, те же Боги видели, плевать всем было на то, как решил Чародей назвать город.

Глава 2

Знакомство с соседями

— Чего смурной такой, Гнатка? — спросил Всеслав у воеводы.

Они стояли на крепостной стене, на том самом отрезке, каким она улыбалась, как ледняк-хоккеист, тем местом, где недавно были все зубы, а теперь зияла прореха. Плиты внизу, ступени всхода и бортик оттирали от остатков викария вчера и сегодня утром вполне тщательно, но кое-где нет-нет, да и встречались бурые пятна. И брызги.

— Да вот думаю, как Кентербе́рю ту наречёшь ты. Юрьев-Дальний? Юрьев-через-Па-де-Кале? Юрьев-у-Вильгельма-под-ж… Хм. Нет, длинно выходит, — вздохнул Рысь, трогая руками осколки каменной кладки и измеряя пальцами что-то, понятное ему одному.

— Рано прежде срока размышлять о таком. Дойти сперва надо, осмотреться, — растерялся Чародей, и вправду не думавший в ту сторону. Уж я-то точно знал.

— Ага. А там пустить одну-две стрелочки вострых, разворотить ими стену каменную двухаршинную, разуть всех, и пусть монахи босичком по камушкам побегают, — с наигранным воодушевлением подхватил Гнат, не отрываясь от своих замеров.

— Да, неплохо бы вышло, — согласился великий князь, — но, кажется мне, там так не получится. Повозиться придётся.

— Придётся так придётся, мы повозимся, мы не гордые, — Гнат стрельнул глазом на гору добра, что вытащили из Хольстеновых закромов.

Про гору — это не для красного словца было. Едва ли не половина воинов, все, кто не был занят в дозорах или в карауле, начали потрошить Рудольфовы заначки ещё вчера. И продолжали сейчас. И, со слов Рыси, ещё денька два им потребно было. Или три.

— Это ж ведь ещё про Лешко и его ребяток никто не знает, — вздохнул воевода и передёрнулся.

— Вернулись они? Ладно ли всё? — уточнил тут же Всеслав.

— Пришли ночью, живы-здоровы, — кивнул Рысь.

— Птички? — спросил великий князь.

— Все целы. Там у третьей, у Стрижа, при разборке чего-то треснуло, но уж сладили они.

— Чего говорит Икай наш?

— А чего он скажет? «К выполнению задачи готовы! Пьиказывай, Ыысь!» — очень похоже изобразил он старшину летунов, так, что и сам разулыбался вместе с другом детства. — Всё, что потребно было, в чиннаборе нашёл.

Мой привычный термин «ремкомплект» тут не прижился, но и так было вполне ясно, о чём шла речь.

— Ну, добро́. А хмурый-то чего всё равно? — даже сквозь привычную с детских лет чуть хитроватую улыбку пробивалась его задумчивость.

— С Яном Стрелком говорил. Впервые его таким видал. Пришлось фляжку доставать даже, — будто нехотя начал Гнат.

Всеслав насторожился. За поддержание боевого духа в десятках отвечали десятники, в сотнях — сотники. Воевода отвечал за всех и каждого, включая великого князя. И если его озаботило состояние старшины стрелков, значит дело было серьёзным. Ян был самым невозмутимым в дружине. Его, кажется, ничем нельзя было ни удивить, ни напугать. Он не увлекался сверх меры ни хмельным, ни девками, ни охотой-рыбалкой. И улыбался-то на княжьей памяти всего несколько раз. Когда мы сговорились о мире с латгалами. Да когда передавала родня его гостинцы с родных краёв. В основном, рыбу копчёную, которой он тут же с радостью делился.

— Ну? — с лёгким удивлением протянул Всеслав.

— Вот тебе и ну, — кивнул Рысь. — Он как увидал, чего болтом с твоим да волхвов Арконских колдовством наворотил, вовсе разговаривать перестал. Хоть и до той поры треплом сроду не был. Еле растеребил его вчера. Да уж сегодня почти.

Чародей молчал. А я вспомнил некстати, что многие из изобретателей или первых испытателей серьёзного оружия заканчивали свои дни в сумасшедших домах. И физики, и солдаты. Взять хоть тех лётчиков-янки, что отбомбились по Японии. Физики в моём понимании все были не от мира сего, как, пожалуй, любой увлечённый своим делом до умопомрачения человек. Но вот военные лётчики, все, каких я встречал, оставляли впечатление людей цельных, разумных и морально устойчивых. Хоть до баб встречались большие охотники и среди них.

— Сам сидит, а у него руки ходуном, Слав. Я такого сроду не видал за ним. А если, говорит, оно так у парней моих в ту́лах или подсумках жахнет? Что мы скажем Перкунасу? Нам и говорить-то нечем будет, — Рысь говорил серьёзно, не изображая Янового протяжного акцента, как обычно.

— А ты чего? — спросил Всеслав.

— А чего я? Надел морду камнем, как ты учил, да отлаял его сперва. Мол, с таким князем за спиной сомневаться — дурнем быть. И что с Богами ты накоротке, сам ихнему всё объяснишь, приди нужда. И про безопасность ещё эту, при обращении с громовиком, подробно, как в грамотках у них пи́сано.

Ну да, всегда помогало: сомневаешься — читай Устав. Поэтому и начали мы с князем в этом времени прививать основы грамотности