Магритт - Павел Александрович Шушканов

что она любит и ждет дома. Я повертел в руках телефон, потер пальцем трещину на задней крышке. Хотел было ответить, но затем, быстро сунув телефон в карман, заспешил по лестнице вниз.

В широком фойе внизу уже ничто не напоминало о недавнем происшествии. Исчезла администратор. За стойкой стоял высокий парень в костюме и, близоруко щурясь, набирал номер в телефоне. Семья постояльцев дремала на чемоданах у входа. В полупрозрачной переноске на коленях пухлого мальчика метался хорек.

Я вышел на улицу. Осколки стекол уже убрали, а к рассвету заменят и окно. Только грязная лужа пузырилась от крупных капель дождя, смывавших остатки бурых пятен на мостовой.

Городовые загнали фургон под навес. Парень с фотоаппаратом и блокнотом возился с замком. Лань послушно стояла рядом. Он махнул мне рукой и попросил помочь.

– А что с ней будет? – Я кивнул в сторону девушки.

– С ланью? Все нормально будет. – Дверка наконец поддалась и, противно скрипнув, открылась. Городовой вытирал пальцы промасленной тряпкой. – Сдадим экспертам по описи, не бери в голову. Тебе проблемой меньше.

Проблемой меньше. Моя несостоявшаяся проблема смотрела себе под ноги. Мокрые волосы прилипли к ее лбу и вискам. Вода лилась тонкими ручейками по изгибу шеи и вдоль выпирающих сквозь кожу ключиц.

– А потом?

– Ну, тесты там разные. Мало ли. Для отчета все нужно. – Он подмигнул мне и усмехнулся. – Протестируют как надо, не переживай. Такие штуки у нас – большая редкость. – Он согнул руку в локте, щелкнул пальцами, но из-за шума дождя команда не сработала. Лань осталась под навесом, только слегка вздрогнула, словно почуяв зов.

– А, черт! Ближе надо.

– Ее вернут обратно? – спросил я.

– Куда? – Он засмеялся, прикрыв рот ладонью. – Утилизируют. Или на запчасти на Агатовый рынок уйдет. Кроме вот этого, – он постучал себя пальцем по лбу, – она же настоящая. Идем, кукла! Щелк-щелк, не слышишь, что ли?

Я быстро уперся руками в грудь городового. Он удивленно посмотрел на меня, непроизвольно дернулся к кобуре, припрятанной под плащом.

– Постой! Слышишь? Не дергайся. Я ее сам…

– Чего сам? – не понял он.

– Заберу сам. Это вещь Моно.

Он непонимающе мотнул головой, затем рывком отбросил мои руки:

– Ты определись, уважаемый! Головную боль с тебя снимаю.

– Спасибо, но я сам.

Городовой кивнул и залез обратно в фургон, захлопнув дверку так, что машина дернулась. Водитель недовольно высунулся в окно.

– Черт с тобой, упаковщик. – Он протянул мне акт, размокший от дождя. – Делай что знаешь.

Фургон покатил по грязным лужам, оставив нас в свете мерцающих вывесок под проливным дождем – меня и живую куклу Лань.

Я поднял руку, неумело пощелкал пальцами. Лань повернула ко мне голову, удивленно уставилась на пальцы.

– Ладно, пошли. Как тебя там? Не спрашивай, куда и что мы будем делать, – я понятия не имею.

Моя нога замерла над знакомой лужей, аккуратно опустилась на край. Впереди в пелене дождя маячила безлюдная улица низких двухэтажных домов, небо над которыми было изрезано паутиной обвисших проводов и тенями нацеленных в низкие облака тарелок. А над ними маячил бледный призрак рассвета. Я топал по превратившейся в реку мостовой, накинув на голову мокрый капюшон, а Лань, мягко ступая по холодной грязной воде, брела за мной.

Глава 2. Марсель

Говорят, что утро в Яндаше начинается со звука колокольчика на двери вьетнамского ресторана «Бао», что в конце квартала «Малый Сычуань» за аптекой. Там жил я, а окна моей маленькой квартиры выходили на тусклую вывеску этой забегаловки господина Во. Из всего ассортимента мне лично нравились только хрустящие нем ран[8]. Всего остального, и особенно яичного кофе, который он делал скверно, я предпочитал избегать.

По пятницам в двери ресторанчика вместо обычных посетителей заходили хмурые типы с высоко выбритыми висками и в одинаковых куртках. В это время ресторан был пуст, а занавески окон, выходящих на жизнерадостный зеленый неон, были предусмотрительно задернуты. Говорят, что из выбитых зубов, которые можно наковырять между камнями брусчатки, получится собрать не одно ожерелье. Пожалуй, и сам Во не был рад тому, что его закусочная пользовалась такой популярностью у разношерстных банд, от подручных господина Вана до осевших тут триад. Впрочем, как услужить особым гостям, он знал – часть выручки одним и бесплатный ужин всем.

Сегодня в окнах «Бао» не горел свет, хотя восход уже давно где-то прятался за тяжелой накипью облаков, под которыми хлестал по сонному городу ливень, прибивая к асфальту клубы привычного смога. Квартал заканчивался там, где кончалась брусчатка. За ней взбирался на низкий холм сжатый трехэтажными домами асфальт.

Подъездная дверь настороженно пискнула, приняв мою карточку с продленной подпиской. А за дверью зиял обычный загаженный кошками холодный подъезд. Я медленно и осторожно, из-за коробок в руках не видя ступеней, поднимался к себе, позади слышались мягкие шаги босых ног по косым ступеням. Я не оглядывался. У подъезда мне показалось, что за спиной уже никого нет, и странное чувство – смесь тревоги и облегчения – накрыло воспаленный разум. Но нет, она все еще была тут.

– Заходи. – Я приоткрыл дверь в квартиру. – Хотя все равно ты ничего не понимаешь.

Дверь закрылась сама, щелкнул замок. В глубине единственной комнаты зажглась мягким желтым светом лампа-ночник. Я пролез между замершей в проходе Ланью и стенкой с потертыми обоями, избавился от коробок, запихнув их в темный угол, бросил плащ на пол и упал в кресло. Его обивка казалась холодной и мокрой. Сырость повсюду – я опять забыл закрыть на ночь окно. Прикрыл глаза. От усталости и бессонной ночи под веками вспыхивали снопы искр, казалось, что все вокруг медленно и едва заметными рывками уплывает в сторону.

– Господин, – позвал мягкий голос из угла. Я приоткрыл глаз. Подсвеченный тускло-зеленым овальный Бокс ожидал ответа.

– Господин Лим, – более настойчиво позвал Сяо.

– Чего тебе?

– Вы не ответили на мое сообщение. В ваше отсутствие кто-то пытался войти в квартиру, но я пригрозил вызвать полицию. Я могу получить доступ к камерам и узнать, кто это был, но для этого следует…

– Не нужно. – Я скинул ботинки, запихнул их под едва теплый обогреватель. Свет стал немного ярче, он выхватывал из темноты прихожей бледное женское лицо – точно призрак.

– Я вижу, что у вас гости, господин Лим, – немного настороженно добавил Сяо. – Я должен напомнить, что визиты гостей допустимы только до двадцати трех часов, иначе вам нужно переоформить условия социальной подписки или купить дополнительный пакет услуг.

– Она не человек, – устало отмахнулся я.

Бокс на секунду потускнел, затем снова засиял ровным светом.

– Я вижу, что у