Маркиз - Виталий Останин

Активируемая способность первого разряда.

Создает зону неравномерного распределения атмосферного давления. Путем выбора расположения зоны высокого и низкого давления одаренный создает воздушный поток, сообщая томусилу и направление движения. Управление воздушным потоком происходит путем смены расположения зон высокого и низкого давления.

Скорость активации: 5 секунд.

Срок действия: нет.

Площадь расположения зон высокого и низкого давления: до 500 метров.

Дальность применения: 100 метров от края создаваемой зоны нужного давления.

Скорость восстановления: нет.

Ограничения: одаренный не сражается, не двигается и не применяет другие техники.

Требуемая проводимость энергии — 2 единицы на 100 метров площади расположения зон высокого и низкого давления в секунду.

По правде сказать, я далеко не сразу понял, что Гуаньинь пыталась сообщить мне этим заумным описанием. Какие-то зоны давления, которые формируют воздушные потоки. Потом со скрипом из памяти выползла, казалось бы, совершенно не нужная, полученная еще в средней школе информация о том, что ветер, он же воздушный поток, как раз и формируется между зонами высокого и низкого давления. И вроде дует от высокого к низкому.

Когда с этим разобрался, остальное стало понятным. Каким-то образом (хотя чего это я? ци же!) я мог вызывать ветер. И дуть им в любом направлении, накрывая площадь в пятьсот метров. С диким расходом энергии, в максимуме даже больше, чем у «Удушающего потока».

Но и польза от него была нехилой! Если наловчиться им пользоваться, я мог прикрыть несколько довольно крупных отрядов от стрел врага — просто сдувая их в стороны. Или, что вытекало из самого названия техники, создавать такой силы встречный ветер, что метательные снаряды попросту не долетали бы до моих воинов.

В общем, настоящая стратегическая способность для средневекового полководца. Оставалось только научиться ею пользоваться.

Это, однако, было не так легко. Сам по себе трактат каких-то полезных (ну, с моей точки зрения) сведений не содержал. Там потоком шли какие-то рассуждения о природе воздуха, как его понимали китайцы в начале нашей эры, воздушных элементалях, с которыми требовалось заключить договор, медитациях и дыхании. Такое, блин, ощущение, что я должен был выдувать этот «встречный ветер» из своих легких.

К исходу второго дня пути я уже несколько раз перечитал трактат и решил перейти к практике. Помня о том, что «одаренный не сражается, не двигается и не применяет другие техники», я дождался привала, уселся в позу для медитаций и начал с визуализации ци по методу учителя Куна. То есть внутренним взором прошелся по меридианам, а потом попытался найти ци за пределами тела. Некоторое время ничего не выходило, но затем я стал таки различать не имеющий цвета свет в воздухе вокруг себя.

Походил он на подсвеченные солнечными лучами пылинки, только было их значительно больше, а сами они — куда меньше размером. Целые мириады этих как бы живых существ проносились перед моими закрытыми веками глазами, пронзая физические объекты, будто те состояли из тумана.

«Сделайте мне зону высокого давления, — попросил я их, когда целое облачко собралось у меня перед лицом. — Здесь».

Вытянув руку с раскрытой ладонью, я направил ее верх. Все еще не открывая глаз, увидел, как микроскопические светляки закружились над указательным пальцем водоворотом.

И тут же услышал испуганный вопль Ванька, который крутился неподалеку, пока я медитировал.

Не умея еще себя контролировать на уровне мастеров всякого кунг-фу, я был вынужден отрыть глаза. Увидел, что ординарец тушит мой халат, который я повесил подсушить неподалеку от костра на специальной подставке.

— Что случилось? — спросил я.

— Мой господин! — Ванька умудрился даже поклониться, не прекращая стучать уже испорченной верхней одеждой по земле. — Это моя вина! Внезапно налетел порыв ветра, разметало костер. Угли попали на одежду и… вот.

В завершение Ван Дин продемонстрировал мне обгоревшую и еще дымящуюся тряпку, которая минуту назад была вполне еще новым халатом. Мозгов сложить одно с другим у меня хватило.

— Ты ни в чем не виноват, Ван Дин. Это я призвал ветер.

— Но… зачем, господин?

Хотел было ответить, что тренировался, а потом подумал, что не стоит. Возможно, прежний стратег Вэнь прекрасно управлялся со «Встречным ветром», и ординарцу покажется странным, что я вдруг принялся упражняться в использовании этой сильной техники посреди лагеря.

— Задумался, — вместо этого сказал я. — Не бери в голову. И выкини уже эту тряпку.

В общем, первое полевое испытание техники я провел не лучшим образом. Но зато понял сразу две вещи. Первая — заклинание являлось очень гибким, и использовать его можно было как в стратегических, так и в тактических целях. И второе — придется провести немало времени в тренировках, прежде чем я рискну прикрыть своих воинов таким вот щитом.

На пятый день пути, примерно после полудня, разведчики доложили о следах оставленного сегодня утром военного лагеря в двадцати ли к югу. С учетом того факта, что, кроме меня и Юн Вэйдуна, тут больше никто тысячи мальчиков на прогулку не выводил, выходило, что мы где-то рядышком с генералом желтых. А еще это значило, что мы ночевали километрах в двадцати-двадцати пяти друг от друга.

К вечеру того же дня разведчики Амазонки впервые столкнулись с разъездом противника. Причем — повезло так повезло! — в отряде, который нашел желтых, находилась и сама воительница.

«Амазонка говорит Тигру. Столкнулась с дозором врага. Их больше в два-три раза, я отступаю. Направление — юго-запад, пять ли от головы колонны».

Вызов Гу Вайцзинь возник у меня в голове, как раз тогда, когда я пытался кемарить в седле. Местность тут была при всей изломанности ландшафта довольно однообразной: холм, лес, распадок. И так по кругу — вот меня и сморило. Однако, стоило получить «сообщение», как сон будто ветром сдуло.

Дав знак телохранителям остановиться, я «взлетел» на «небесном взоре». Пять ли — почти предел дальности применения этой способности, так что я мог своими глазами увидеть то, что там у Амазонки происходит.

За считанные секунды я преодолел разделяющее нас расстояние и обнаружил примерно три сотни всадников, несущихся в сторону моего войска по узкой полоске земли, клином разбивающей лесной массив. Меньшая часть конной лавы, около трети, скакала впереди, две сотни преследовали ее. Больше врагов видно не было, но это не значило, что их нет. Атаковать войско на марше — мечта любого полководца.

Вернувшись в седло, я тут же принялся отдавать приказы.

«Тигр говорит Амазонке. Прими левее. Смещайся к лесу. Попробуем взять этих красавцев».

«Поняла!»