Новая жизнь 6 - Виталий Хонихоев

- Я рад, что Бьянка-сан добавляет… перчинку в вашу жизнь – говорю я и придвигаю к себе тарелку с оладьями. Кушать охота очень сильно, мне сейчас в эту Академию еще идти, а она еще так по-дурацки расположена, на отшибе, практически в пригороде, туда не так много автобусов идет, надо заранее выходить.

- М-мне на работу пора! – вскакивает с места отец и вытирает салфеткой губы: - прости дорогая! Но сегодня у нас важный день!

- Как, уже? – расстраивается мама: - мы могли бы … - и ее губы снова оказываются возле его уха и что-то горячо шепчут туда. Отец бледнеет и оглядывается вокруг. Интересно. Обычная реакция здорового мужчины на такое вот предложение – это покраснеть и обрадоваться, а не побледнеть и испугаться. Укатали сивку крутые горки.

- Но не при детях же! – говорит он и мягко отступает назад.

- Меня можете не стесняться – поднимаю вилку с наколотым оладушком я: - я только за. И потом, я уже взрослый. Правда жизни не покалечит мою психику.

- А? О чем речь? Доброе утро! – спускается по лестнице Хината и папа облегченно вздыхает.

- Ни о чем. – говорит он: - доброе утро, доченька. В воскресенье мы идем в парк, пойдешь?

- Конечно пойду! – выкрикивает Хината и тут же лезет к папе обниматься. Мама не сдает свои позиции и некоторое время папа выглядит как рождественская елка, только вместо игрушек на нем Хината и мама висят. Раздумываю о том, чтобы отбросить оладьи в сторону и тоже повиснуть на папиной шее – хотя бы из семейной солидарности, но … не. Мы с отцом – двое мужчин в этом сумасшедшем доме и должны блюсти реноме. И потом – еще раз повторюсь, что мне его ни капельки не жалко. Может быть – немного завидно, но не жалко. Слишком много счастья у человека, тоже мне проблема.

- А братик опять подрался! – тут же сдает меня мелкая и я давлюсь оладьей. Грозно смотрю на нее.

- Не было такого – отрицать, всегда отрицать. Не был, не замечен, не участвовал, не судим, характер скверный, не женат.

- Как же! – не сдается Хината: - всю ночь ворочался, куда его пальцем не ткни – везде болит! И синяки по всей спине!

- Эээ… - говорю я.

- А откуда ты знаешь, как он ночью спит? – хмурится мама и Хината понимает, что сболтнула лишнего.

- Дорогой, скажи им! – говорит мама, разыгрывая карту «я слишком беспомощная и красивая, чтобы что-то сделать, помоги мне, настоящий мужчина!». В обычное время, то есть когда отца рядом нет – весь конфликт был бы разрешен ей в мгновение ока – Хината получила бы скрученным полотенцем, а меня бы отчитали за то, что потакаю ей и «совсем избаловал, ты же старший брат!». Но сегодня в доме папа и правила игры меняются. Мама срочно становится классической «барышней в беде», которая с надеждой смотрит на своего спасителя. Вот уж кто умеет мужчине самооценку поднять – так это мама. Ей бы свои курсы онлайн открывать «как воспитать своего мужчину и сделать из него супермена». Конечно, какой мужчина от такой женщины в здравом уме уйдет? Ведь рядом с ней он сразу себя Настоящим Мужчиной чувствует. Она и банки не открывает, когда папа в доме, сразу «дорогой, я не могу открыть банку, ты же такой сильный». Вот неужели отец не задумывается – что, она банки не открывает без него? Открывает, конечно. Раз – и готово. По-моему, она вообще может ребром ладони пробки из своих винных бутылок выбивать…

- Ээ… - говорит отец, теряясь. Зная его – могу сказать, что ему неловко. И та ситуация, которую мама решила бы двумя взмахами полотенца – становится сложной и неразрешимой. Читать лекцию о недопустимости инцеста своей дочери, своей «маленькой звездочке» - он не может, это выше его сил. Это со мной он еще может сесть и поговорить, по-мужски, но дочка у него прямо в сердце обитает, они там вдвоем с мамой свили гнездышко и живут.

- Мы же специально такой дом купили, чтобы у тебя и у Кенты свои комнаты были – наконец говорит он: - разве не удобнее в своей кроватке спать?

- А я и спала – беззастенчиво врет Хината: - просто … было шумно. Вот я и пошла к братику, чтобы узнать, что за шум в доме.

- Надо бы звукоизоляцию к нам в спальню установить – задумывается мама: - дорогой?

- Д-да, надо бы… - кивает отец: - я займусь. Но это не означает,