Рыкарь - Никита Гримм

— Идеалист… — Кивнул князь, садясь в автомобиль.

— Максималист пока что. — Вторил ему наследник и последовал за главой.

С минуту оба Кобылина молчали, пока мы все рассаживались, и наш водитель выруливал от дворца, и лишь затем весело рассмеялись. Спустя минуту князь продолжил:

— Матвей, эти балы — самое важное мероприятие в Империи. И на них существуют две крайности: первая — здесь заключаются самые важные соглашения, контракты и союзы внутри Империи, вторая — здесь ты встретишь самые низменные пороки среди высшего света Империи.

— Это я допускаю и понимаю. У меня вопрос в другом: почему весь старший цвет Империи превращается в такое скопище эгоистов?

— А я тебе очень просто отвечу: мы слишком давно не воевали. — Покачал головой князь, — Пока Империя живет в мире, все рода начинают себя жрать. Каждый хочет урвать свой кусочек: богатство, влияние, власть. Каждый стремиться забраться повыше, сесть на голову более слабому. И это касается всех: армия, духовенство, политическая, экономическая, социальная сферы жизни общества. Даже посмотри на родственников твоей матери, пусть земля ей будет пухом.

— Вы про Долгоруковых, Владимир Алексеевич?

— О них, родимых. Посмотри на них: они находятся под личной протекцией Императоров последние шестьсот лет, у них самая сильная родовая школа Лекарей, их услугами пользуются во всем мире, их богатство практически не исчислимо, но они все равно рвутся к власти. Все больше и больше влияния, собирают компромат, шантажируют рода, даже княжеские и боярские.

— Опять же встает вопрос: зачем им эта власть?

— А это просто, по моему мнению: власть ради власти. Когда у человека в жизни есть все, что он только может себе представить, он начинает стремиться к власти, к абсолютной неопровержимой власти.

— Если они к этому стремятся, то у меня снова есть вопрос: почему Император до сих пор допускает существование этого рода?

— Потому что за руку Долгоруковых пока что никто не ловил. А пока прямых доказательств нет, а польза от Долгоруковых существенна, их никто трогать не будет. Пока польза перевешивает ущерб, никто трогать их не будет.

— Владимир Алексеевич, вы ведь не просто так вспомнили про Долгоруковых? — Прищурился я.

Князь откинулся на спинку кресла и прищурился:

— И все-таки, нужно было Аристарха уговаривать тебя в нашу академию отдавать.

— Так к чему разговор о Долгоруковых зашел?

— Изменения в твоем поощрении идет от князя Долгорукова Андрея Павловича. Это с его легкой руки тебя сосватали в Первый Стрелецкий Полк и присвоили звание поручика. Так что это не секундный каприз государя.

— А замуж меня выдать ещё не хотят? — Криво улыбнулся я.

— Вот поверишь или нет — я спросил о том же самом. — Усмехнулся князь.

— Мне даже страшно узнать, что на это ответил император. — Ответил я.

— Пока можешь выдыхать — никто тебя насильно женить не собирается, пока что. — Хитро улыбнулся наследник.

— А с чего ты решил, что император принял такое решение? — Посмотрел на наследника князь.

Вот тут я реально напрягся. Вот чего — чего, а жениться по указке, пусть даже Императора, я точно не согласен! А тут такие спорные моменты…

— Отец, ты же не хочешь сказать, что Матвея… — Алексей Владимирович повернулся к князю с удивленными глазами.

— Ну, не то чтобы нет, но пока что… нет. Император подобных распоряжений ПОКА не давал. — Усмехнулся князь.

Наследник просто рассмеялся, а я шумно выдохнул. Пронесло. Почему-то у меня сложилось мнение даже от одной встречи с императором, что с таким человеком отказ не пройдет…

Некоторое время мы ехали молча, просто отдыхая от прошедшего вечера. Уже трасса сменилась городом, и мы въехали на улицу декабристов.

— Владимир Александрович, позвольте, я выйду здесь — хочу немного пройтись.

— Уверен? — Спросил князь.

Я просто молча кивнул в ответ.

— Гена, останови машину. — Распорядился князь.

— Благодарю за помощь, Владимир Александрович, Алексей Владимирович. По нашему совместному проекту я сообщу через Сашу дату демонстрации для согласования с вами. — Я пожал руки князю и наследнику на прощание.

— До встречи, Матвей. — Кивнул князь.

— Увидимся. — Махнул на прощание наследник.

Дверь закрылась, и две машины Кобылиных резво стартовали с места.

Я же пошел пешком от одиннадцатого дома.

Было, о чем подумать.

Ночная улица Декабристов в последней декаде сентября встретила меня легкой прохладой, белоснежным инеем, выступившим на листьях деревьях и полной тишиной.

Дойдя до своего дома, я зашел во двор и забрался в беседку.

И так, что мы имеем? Долгоруковы в курсе обо мне, уже приглашали на встречу, от которой я смог убежать на границу с Афганистаном. После моего возвращения люди Долгоруковых на меня ни разу не выходили. Я, честно говоря, думал о том, что они обо мне уже забыли и отпустили. Лишь перед Равноденствием меня начали мучить опасения о возможной встрече с князем Долгоруковым на приеме. Но тут пронесло.

Да вот только я встретился с другим человеком, о котором и не думал. Князь Юсупов оказался очень злопамятным дедулей. За внучка он будет мстить. И мстить такие люди умеют очень изобретательно. Я не верю, что Долгоруков заботился об интересах Империи, скорее повесил на меня хоть и гипотетические, но все же обязательные к исполнению требования. И это даже не пакость, так, выражение мелкого недовольства. А вот как будет с Юсуповыми — вопрос…

И гадостей и Долгоруковы, и Юсуповы могут создать много. А раз так то, что мне нужно? Мне нужна защита, протекция. От кого-то, кто может потягаться и с Долгоруковыми, и с Юсуповыми. Разница лишь в одном — Долгоруковым нужно что-то от меня, а вот Юсуповым нужна только моя голова, как мне кажется.

И тут мне могут помочь две фамилии: Кобылины и Рюриковы. Но об этом я буду думать завтра.

А сейчас пора уже спать. А то учебу завтра никто не отменял.

Глава 6. «Делай деньги, делай деньги, позабыв тоску и лень…»

Российская Империя, пригород Санкт — Петербурга, загородное поместье Долгоруковых, неделю спустя после Имперского Бала Осеннего Равноденствия

Кортеж из трех машин с гербами рода Юсуповых, не снижая скорость, прошли КП охраны периметра загородного поместья Долгоруковых.

Тимофей Ильич Юсупов, сидя в салоне центрального внедорожника, скривился, словно от зубной боли, едва из-за деревьев показалось огромное поместье Долгоруковых. Князь Юсупов ненавидел это место, проклинал весь этот род, но уже полвека действовал в его интересах. Он ненавидел императорского лекаря, но выполнял все его «пожелания» вот уже сорок лет!