Вы его полюбите! - Елена Свободная

— Серьезно?

— Куда серьезнее! — хмыкнула некромантка. — У Элеоноры, конечно, чувство юмора специфическое, но и являться на зов сигналки без трусишек ей еще не доводилось... Когда все закончилось, она ржала до слез, и искренне понадеялась, что этот опыт так и останется для нее уникальным.

Я слегка смущенно рассмеялась. Надо будет обязательно отблагодарить менталистку — несмотря на пикантность ситуации, промедли она хоть пару минут, и я сейчас была бы настоящей развалиной. Что, во-первых, лишило бы меня возможности получить то потрясающее удовольствие, которое муж доставил мне не далее, как час назад, а во-вторых, было бы крайне обидно! Я покосилась в сторону окна, где Алистер активно взаимодействовал с некромантом и целителем. Верховный Жрец искренне хотел к ним присоединиться, но его взяли в оборот Ирма и Алиниэль.

— А где Мариам? — решила сменить тему я. — Очень непривычно видеть тебя без твоей рыжей тени.

— Наставник сделал ему какое-то "предложение крайне интимного характера", — очень похоже передразнила она Фабиана, чем вызвала у меня приступ одобрительного смеха. — Но, судя по тому, что и он сам, и его новый друг здесь, ничего противоестественного Мару не грозит...

Мы с Ренесми переглянулись. Действительно, очень любопытно. А учитывая случайно подслушанную мной фразу, еще и подозрительно. Я еще сто пятьдесят лет назад поняла, что шило в общеизвестном месте было у некроманта несущей конструкцией, но предположить, что он затеял на этот раз фантазии не хватало.

— Кажется, магистра снова потянула на приключения, — озвучила мою мысль Рен, допивая вино и беспомощно осматриваясь, куда можно поставить опустевший бокал.

Большинство поверхностей в гостиной Лилейного Флигеля были заняты признаками жизнедеятельности гениального г...ка — книги, записи, распечатки, просто чистая бумага и ручки... В итоге магесса земли просто поставила бокал на каминную полку.

— Кстати, — закусив губу, осторожно начала Кайа. — Если не секрет, как магистр Гроттернбергский смог сходу заякорить тебя? Это что ж должно настолько связывать?

— Ошибки молодости, — невольно фыркнула я и добавила, заметив кривую улыбочку некромантки: — он ошибся, когда влез в мое окно, а я — когда не додушила его за это. А потом стало уже как-то неловко.

— То есть, — скептически приподняв бровь, уточнила она, — гипотетически, ты можешь его... убить?

— Могу, — пожала я плечами, стараясь игнорировать заблестевшие нездоровым исследовательским интересом глаза боевой подруги — некроманты вообще очень увлекающиеся натуры во всем, что связано со смертью в том или ином ее проявлении. — Но если бы не он, Гридли бы покончил со мной давным-давно. Сейчас бы жалел, конечно, но толку?

— Хочешь сказать, что это магистр тогда выдернул тебя из-за Грани? — не особенно удивилась Рен.

Она была в курсе, что я уже умирала. Шрам, оставленный мне на память целительскими способностями Фабиана, слишком яркая примета для боевого ангела. Но Айвери убрала его только спустя несколько месяцев после того, как я начала работать на Вита.

Кайа хмыкнула:

— Глядя на Наставника, даже Лер Адьяр начинает сомневаться, а такой ли уж он демон.

— Ты хорошо с ним знакома?

— Достаточно, — она сразу поняла, что я спрашиваю не про Фабиана. — Вот думаю, может, он знает, что задумал этот инкуб безрогий?

— А ты знаешь, вполне возможно, — проговорили мы с Рен в один голос.

Почувствав три одинаково задумчивых взгляда, некромант обернулся и, с самым ехидным выражением некрасивого лица, показал нам крайне неприличный жест.

— Кто бы мог подумать, — фыркнул мэтр Риапал. — Какая догадливая девочка!

— Что удивительно, Дамайа хоть и умная, но не злопамятная, — хмыкнул Фабиан Гроттернбергский, поворачиваясь к подошедшему вампиру. — Так что повезло тебе, Гридли. Другая бы на ее месте из тебя нервы еще четыреста лет бы тянула, узнав о твоей слабости.

Алистер и сам об этом думал, глядя в спину удаляющейся жене. Кто бы мог подумать, что неделя невероятного, лишающего разума счастья, может так легко перечеркнуть четыреста лет глухой злобы, непрерывно растравливаемой ненависти и болезненного отчаяния в те моменты, когда очнувшись среди ночи, он подолгу лежал без сна, представляя где она сейчас и с кем...

— Мне интереснее, как Вит это понял, — восхищенно присвистнул инкуб. — Я и то не сразу распознал!

Магистр пожал плечами.

— Фабиан, — Гридли устроился в кресле и решительно посмотрел в глаза некроманту. — Я задолжал тебе дважды.

— Трижды, — ехидно поправил он, тут же пояснив: — третий раз — за несправедливые обвинения.

Вампир с усмешкой кивнул, признавая его правоту:

— Подумать только, я столько лет безумно ревновал Май к тебе!..

— Ну и дурак, — некромант бросил влюбленный взгляд на Алиниэль, которая на пару с Ирмой явно пыталась склонить Верховного Жреца к очередной авантюре. — Ревновать вообще вредно.

Фабиан склонился к собеседнику, не первый раз игнорируя умоляющий взгляд эльфа, и закончил зловещим свистящим шепотом:

— От этого в организме вырабатывается слишком много кальция, и начинают расти рога...

При этом магистр Гроттернбергский бросил на лорда Миравидаля такой глумливо-похабный взгляд, что даже вампир заподозрил неладное. В этот момент Кридан то ли сдался под напором ангелов, то ли они над ним все-таки сжалились, но он наконец-то направился к мужской компании.

— А как лорд Миравидаль справляется с тем, что... — постарался побыстрее задать свой бестактный вопрос Алистер. — Ирма... она же суккуб... Наверняка случаются всякие ситуации...

— Вовсе нет, — уверенно ответил за товарища по счастью мэтр Риапал. — Она по уши влюблена в своего мужа...

Глава 17

Всех аллергических реакций

на пух, на пыль и даже шерсть,

опасней нет, чем на будильник

на шесть.

*старинное народное наблюдение

Судя по звуку, дверь несколько раз пнули тяжелым ботинком, но, вопреки ожидаемому после такой побудки какому-нибудь громовому гласу, оттуда раздался тихий мелодичный женский голос с укоризненными интонациями:

— Фабиан, имей совесть! — и уже громче: — Подъем, ребят! Сбор в гостиной через пять минут, но мы вас подождем десять!

— Ускорься, вампир, это в тво... уммм... кхх... — ехидный комментарий был прерван то ли поцелуем, то ли попыткой придушить.

Меня