Тайный сыск царя Гороха - Андрей Олегович Белянин

тоже есть, переквалификация не потребовалась, платят хорошо и регулярно. Честно заработанной платы вполне хватит на содержание семьи. Уф, еще одной головной болью меньше – решился, и с плеч долой!

– Митька!

– Тута, воевода-батюшка! Чего изволите, Никита Иванович?

– Я все тебе прощаю… – тихо и торжественно начал я. – Задержанные тобой лица на первый раз отделались внушением. Если захочешь кого-то арестовать вторично, предварительно получи у меня разрешение.

– Дык… они ж… сами! Рази ж я кого без причины под замок засуну? Я им, дуракам, и так и эдак – не понимают! Не ценят человеческого обращения… На улице мусорят, при бабах сквернословят, в кабаках пьют без меры, а уровень преступности так вверх и прет!

– Умница! Все хорошо понял. Вот из-за таких, как ты, нас и называют «менты поганые». А теперь бери в руки метлу и приводи в порядок территорию. Заодно заглянешь в поруб к боярину Мышкину, проверишь, как он там. Давай, трудись…

– И все?!

Парень не поверил своим ушам. Он наверняка ожидал самой страшной порки за свою суперактивную деятельность, но в этот день я слишком устал… Яга уже махала мне из окошка, а осчастливленный наказанием напарничек бодро помахивал метлой, распевая во все горло:

– А полюбил Андрияшка Парашку!..

– На-кася, выпей, Никитушка! Да пей, пей, не вороти нос, знаю, что даю.

– Горькое… – поморщился я, ставя берестяной туесок на стол.

Жидкость, всученная бабкой, представляла спиртовой настой неизвестных мне трав. Приятное тепло растеклось по жилам, голова сама собой склонилась на грудь, глаза незаметно закрылись, а тихий, заботливый голос казался звучащим из такого далека…

– Приляг, приляг, касатик. Совсем ты у нас забегался… Вот часок поспишь, да как встанешь, как за дело-то возьмешься – в один миг со всем управишься! А теперича отдохни немного…

Я спал крепко, без снов. Отсыпался за долгую, полную приключений ночь диверсионной деятельности в логовище Кощея Бессмертного на Лысой горе. За дикое напряжение моей психики, едва выдержавшей перевоплощение человеческого тела в серого зайку. За весь несправедливый разнос у царя Гороха и необходимость участвовать в чьих-то политических играх. За нервотрепку, связанную с повальным арестом едва ли не четверти мирного гражданского населения вверенного мне города Лукошкино. За мою глобальную усталость, измотанное тело, взвинченные нервы, сердечные перегрузки…

– А-а-а-а!!!

От такого вопля пробудился бы и мертвый. Баба Яга, стоя у печи, тоже шарахнулась, едва не расколотив горшок с горячими щами, который она тащила ухватом. Орал наш «труженик метлы».

– А-а-а-а! Пойма-а-а-ал! Сюда-а! Пойма-а-ал, Никита Иванови-и-ич! Гляньте-ка, кого я за овином излови-и-ил…

Я окончательно проснулся, встал, подошел к окну и… ахнул! Митька обеими руками держал за шиворот извивающегося дьяка! Филимон Груздев, собственной персоной, верещал что-то невразумительное, сучил ногами и всячески вырывался. Хотя дураку ясно, вырваться из медвежьих лап моего напарника попросту невозможно. Скорее та же Яга профессионально займется балетом, чем Митька выпустит из рук разыскиваемого преступника.

– Тащи его в дом! – приказал я.

– Пусти меня, аспид… – продолжал бултыхаться дьяк. – Не сметь меня хватать, я особа духовного звания! Пусти, кобель здоровенный, сам пойду! С гордо поднятой головой, смиренно, аки мученики христианские…

Хм… судя по трепу – настоящий дьяк. Всамделишный, не поддельный, не какая-нибудь шамаханская иллюзия. Каким же образом он к нам попал? Меж тем задержанного доставили в горницу и усадили на стул. Митяй грозно встал за его спиной, дабы сразу пресечь все возможные попытки к бегству.

– Где был взят бежавший из царской тюрьмы гражданин Груздев?

– За овином, батюшка участковый. Я как порядок во дворе наводил, старался, значит, сил не жалеючи, так и слышу, будто что трещит… Думал, почудилось, перекрестился, а оно со всей мочи как – х-р-р-р! Ну словно кто полотно разодрал… Все, стало быть, ясно – враг нечистый!

– Рясой за щепку зацепился, рванулся и упал… – раздраженно пробурчал дьяк. – Вон дыра теперь какая…

– А вы помолчите пока. Понадобится – я сам спрошу. Продолжай, Дмитрий…

– Так вот и оно ж… Я метлу-то наперевес, иду на звук, захожу за овин, а там – он! Как увидел меня – зарычал, завыл дурным голосом, зубы редкие оскалил да как бросится…

– Что ж ты врешь, ни стыда у тебя, ни совести!

– Гражданин Груздев! – Мне пришлось хлопнуть ладонью по столу и возвысить голос. – Сядьте и прекратите выкрики в сторону работников милиции.

– Да ведь врет он, врет же, врет…

– Тока где ж ему со мной справиться? – скромно выгнул грудь довольный Митька. – Я ж его, долгополого, раз-два – и в стальной захват по вашей системе дзюдо! Вот он, беглый каторжник… У-у-у, а меня из-за него едва под суд не отдали! Шею бы ему намылить, да не могу – милицейская честь не позволяет…

– Ах, так? Вообще ничего не буду говорить!

– Гражданин Груздев, вы задержаны по подозрению в соучастии в краже перстня с хризопразом, сундучка с червонцами, в шантаже боярина Мышкина, неоднократных покушениях на жизнь работников управления по охране правопорядка, вступлении в преступный сговор с шамаханскими террористами, предоставлении им базового места жительства, побеге из тюрьмы и сопротивлении при повторном аресте. Достаточно?

– Легавые вы, легавые и есть… – задумчиво признал дьяк.

– Значит, будете говорить, – понимающе кивнул я. – Митька, дуй к царю, доложи о поимке опасного преступника, да не слишком преувеличивай свои личные заслуги в деле задержания. Передай царю, что через два часа Филимон Груздев поступит в его полное распоряжение.

– Слушаюсь, Никита Иванович! А… только как же я вас одного с энтим отъявленным уголовником оставлю? Не ровен час, бросится да и укусит…

– Ничего, Баба Яга заступится. Выполняй приказание – чтоб через пару минут был обратно!

Парня словно ветром снесло. Бабка жалостливо посмотрела на дьяка:

– Есть-то небось хочешь?

– Муки голода претерпеваю смиренно, ибо сказано в Писании…

– Покормите арестованного, – разрешил я, вставая из-за стола.

Яга быстро сообразила миску щей, краюху хлеба, большой пирог с капустой и кружку кваса на третье. Дьяк Филимон уписывал за обе щеки, благодарно похрюкивая. Я чувствовал, что моя прежняя версия, о его главенстве в этом деле, дает первую трещину. Этот человек слишком неуверен в себе, труслив, скандален, чтобы составить столь долговременный и тщательно разработанный план. Не все так просто…

– Гражданин Груздев, если вы поели, то напоминаю: за вами придут уже через час. Если вы откажетесь сотрудничать со мной, то