Системный разведчик. Инфильтрация. Том 1 - Валерий Юрич

Я заглянул обратно за дверь. И правда — корзина. Как это я ее не заметил? Положив в нее одежду, я вернулся в комнату.

И тут вдруг сверху лестницы, ведущей на второй этаж, раздался слабый, но очень удивленный девичий голосок:

— Пап, а это кто?

Глава 19

Я поднял взгляд и, признаться, слегка офигел. Голос, конечно же, принадлежал Маше, но вот увидел я перед собой совершенно не то, что ожидал. Вместо замызганной замухрышки на меня смотрела симпатичная девчушка лет восемнадцати с большими серо-зелеными глазами. Ее слегка вьющиеся черные волосы ниспадали на плечи, а под тонкой ночнушкой прогладывало вполне себе привлекательное тело. Бледное личико нисколько не портило, а напротив даже подчеркивало ее утонченную красоту.

— Мари? — не поверив своим глазам, спросил я.

— Алекс⁈ — воскликнула Маша и тут же ошарашенно присела на верхнюю ступеньку. — Обалдеть! Я думала, тебе лет тридцать, не меньше.

В это время Степан Матвеевич уже взлетел по ступенькам навстречу дочери.

— Милая, зачем же ты встала? Нельзя. Тебе отдых нужен. Пойдем. — Он помог дочери подняться на ноги и попытался увлечь ее за собой.

— Но па, это же Алекс! Мы с ним через такое прошли. Я стреляла из автомата! Как ты меня учил. Ну можно я здесь немного посижу? В спальне со скуки сдохнуть можно. — Маша торопливо сыпала фразами, пытаясь уговорить отца. — А ты в курсе, что у него есть свой гримлок? Огромный зверюга. Не ниже третьего круга.

И любящий отец конечно же сдался. Ничего не ответив насчет Снега, он помог ей спуститься на первый этаж и довел до дивана. Затем принес из комнаты подушку с одеялом и строго посмотрев на дочь, сказал не терпящим возражений тоном:

— Ложись. Иначе отведу в спальню.

Маша состроила недовольную мину, но перечить отцу на этот раз не посмела.

К этому моменту я успел переместиться за стол и с интересом наблюдал за происходящим. Маша то и дело кидала на меня заинтересованные взгляды, и это, похоже, очень напрягало ее отца. Он недовольно хмурился и, видимо, уже начинал жалеть, что пригласил меня погостить.

Вдруг рядом с прихожей скрипнула небольшая дверка, которую я уже давно приметил. Мне показалось, что она ведет в подвал, в чем я тут же и убедился. На пороге стоял краснолицый и вспотевший Василий.

— Бать, мясо и похлебка для гримлока готовы, — быстро выпалил он, не обратив внимания на предостерегающий жест отца.

Машка пулей вскочила с дивана.

— Гримлок? Здесь⁈ — не своим голосом завопила она.

Вот тут я уже вполне себе узнал свою звонкоголосую боевую подругу и даже не смог сдержать улыбку. В отличие от Степана Матвеевича, который сурово погрозил сыну и тут же обеспокоенно подскочил к Маше.

— Куда? Ну-ка обратно под одеяло! Ишь, чего удумала!

На этот раз он настойчиво сгреб Машу в охапку и уложил обратно на диван.

— Никуда твой гримлок не денется. Завтра сходишь и посмотришь. А сейчас надо лежать.

Ну па-а, — обиженно протянула Маша. — Я теперь все равно уснуть не смогу. Обалдеть! У нас во дворе настоящий живой гримлок. — И тут она вдруг осеклась и прислушалась. — А как же Сыч? Почему он молчит?

— Пришлось скормит ему пучок сонной травы, — бесхитростно пожал плечами Степан Матвеевич. — Иначе бы он нам покоя не дал. Завтра очухается.

Маша понятливо кивнула. Судя по ее реакции, она ничего плохого в этом не видела.

Я все это время с интересом наблюдал за Матвеичем. От меня не смогла укрыться промелькнувшая на его лице счастливая улыбка. Судя по всему, он был доволен необычной активностью дочери. Похоже, она шла на поправку гораздо быстрее, чем он ожидал.

— Давай-ка я все-таки сам тебя перевяжу, Алекс. — Степан принес из прихожей мазь с бинтом. — Как говорится, сам напортачил, сам и… ну ты понял. — И он щедро смазал мне рану содержимым склянки, а затем приступил к перевязке. Дом тут же наполнился запахам дегтя и ароматом каких-то трав.

— Как это, сам напортачил? — растерянно спросила Маша, пристально поглядев на отца.

— Да это я так, дочка. Шучу я. Не бери в голову, — попытался оправдаться Матвеич. Но, судя по подозрительному Машиному взгляду, у него не очень-то получилось.

Почуяв, что запахло жареным, Степан Матвеевич быстро закончил с перевязкой, затянул бинт и торопливо произнес:

— Алекс, пойдем-ка покормим Снега. — он многозначительно посмотрел на меня, а потом быстро стрельнул глазами в сторону дочки. — Боюсь, без тебя он никого к себе не подпустит.

Сказал он это таким тоном, словно где-то пожар и надо срочно бежать его тушить. Я молча встал с места и по кой-то хрен подмигнул Машке. Та конечно же сразу заулыбалась в ответ. А брови Матвеича медленно поползли к переносице.

Поступок был, конечно, глупый и абсолютно не совпадающий с моими оперативными целями. Но это произошло как-то само собой. То ли от усталости, то ли от внезапно вернувшейся молодости со всеми ее гормональными неурядицами. Я тут же мысленно обматерил себя и жестко приказал взять себя в руки. Вести себя, как малолетка — непозволительная роскошь в моем положении.

— Понимаешь, она моя дочь. — Матвеич нес большую бадью с мясом и угрюмо посматривал на меня. — А ты — сегодня есть, а завтра — нет. Так что не пудри ей мозги, Алекс.

Я остановился и согласно кивнул, взглянув на обеспокоенного отца.

— Я тебя понял, Степан Матвеевич. Больше не повторится, — твердым голосом ответил я и, поудобней перехватив ведро с похлебкой, потопал к Снегу.

Рассусоливать и оправдываться, а уж тем более извиняться я не привык. Ответил прямо и по делу. А дальше уж пусть сам решает, что да как.

Я услышал, как Матвеич у меня за спиной удивленно хмыкнул.

— Черт бы тебя побрал, Алекс. Ты уж прости, но выглядишь ты, как пацан малолетний, а вот разговоры ведешь… Да и все остальное… Думаю, спрашивать тебя, кто ты и откуда, бесполезно. Но мне вот что важно знать. — Он придержал меня за плечо и заглянул в глаза. — Ты от кого-то бежишь? За тобой охотятся? Если так, то я найду, где тебе укрыться. Но только не здесь. Я не могу так рисковать своей семьей.

Весьма заманчивое предложение. И я бы, возможно, даже с готовностью его принял. Вот только есть одно «но».

— Все, кому я успел здесь досадить, уже мертвы. — Я холодно посмотрел на Степана. — Так что мой ответ — нет. За мной не ведут охоту. Меня никто здесь