Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов

на подходах, либо в самом порту. Да и просто показать бомбардировкой, что Тихоокеанский флот снова вступает в войну «по-серьезному». Несколько минных банок в окрестностях тоже должны были осложнить до сих пор безмятежную для Гензана обстановку.

Броненосные отряды следовали параллельными колоннами. Впереди эскадры, милях в пяти, шел «Баян», на правом траверзе броненосцев – «Богатырь» с «Олегом», на левом – «Изумруд» и «Жемчуг», замыкала ордер «Кубань».

Таким строем прошли два часа, после чего командующий решил заняться эволюциями.

– Вызвать «Полтаву». Приготовить сигнал «Второму отряду вступить в кильватер первого».

– «Полтава» ответила! – через полминуты раздался голос сигнальщика.

– Поднимайте!

– Роберт Николаевич, а может, следовало уточнить, как поворачивать: «последовательно» или «вдруг»? – настороженно поинтересовался Клапье де Колонг.

– Вот уж нет, пусть Ухтомский сам решает, как рациональнее.

Поворачивать последовательно было легче для каждого конкретного корабля отряда – держись себе в кильватере переднего мателота и соблюдай интервал, однако это требовало мастерского управления флагманским кораблем: необходимо было очень точно рассчитать и скорость, и угол поворота, чтобы четко вписаться в кильватерную струю корабля, идущего концевым в первом отряде. Достаточно велик риск если и не угодить кому-нибудь тараном в борт, так состворить отряды во избежание этого. А потом нужно будет начинать все сначала.

Поворот «всем вдруг», напротив, требует менее тщательного управления головным кораблем, но большего мастерства в маневрировании от каждого отдельного мателота.

– Не уверен в себе, Павел Петрович, – с легким разочарованием произнес Вирен, увидев, что броненосцы Ухтомского дружно поворачивают влево.

– А откуда взяться уверенности, ваше превосходительство? – вступил в разговор командир «Орла» Шведе, совсем недавно получивший как эту должность, так и чин капитана первого ранга. – Он ведь впервые вышел в море на «Полтаве».

– Ладно, посмотрим, что получится, – мрачно буркнул адмирал.

Однако все четыре корабля второго отряда, несмотря на то что относились к четырем разным типам, удерживали пока достаточно приличный строй фронта и вышли в кильватерную струю «Победы» в пяти кабельтовых позади нее.

«Полтава» и «Сисой Великий» повернули одновременно и хоть и не идеально, но вполне приемлемо вписались в строй. «Наварин» же как будто и не собирался выполнять следующий маневр: броненосец неудержимо тащило только вперед.

«Адмирал Нахимов», развернувшись вместе со всеми, прошел за кормой потерявшего управление корабля и прибавил скорость, чтобы сократить расстояние с «Сисоем».

На грот-мачте вывалившегося из строя «Наварина» распустился флажный сигнал: «Не могу управляться».

– Черт знает что, господа! – шипел на мостике «Орла» Вирен. – Сколько еще нужно нас бить, чтобы… Поднять Фитингофу: «Адмирал выражает особое неудовольствие».

– Может быть, вы горячитесь, Роберт Николаевич? – посмел заметить начальник штаба. – Корабль старый, могло действительно отказать рулевое управление…

– За без малого полгода в порту могли бы подготовить броненосец к походу, – не уступал адмирал.

«Да уж – подготовишь тут!» – мысленно прокомментировал диалог адмиралов Шведе: «Черта с два добьешься необходимого от порта и ремонтников. На „Орле“ вон тоже чуть ли не половина механизмов на живую нитку починена. Так его хоть ремонтировали, а „Наварин“ нецарапнутым во Владивосток пришел – представляю, как и куда Бруно Александровича Фитингофа чиновники в погонах и без посылали, когда он пытался от порта добиться нормального ремонта механизмов».

– «Наварин» стал управляться! – раздался голос сигнальщика.

Броненосец действительно закладывал разворот в сторону кильватера, но было видно, что управляется он машинами, а руль пока не действует.

Бруно Александрович Фитингоф «чувствовал свой броненосец» буквально каждой клеточкой своего тела. Когда на «Полтаве» расцвел флажный сигнал: «Повернуть вдруг на восемь румбов влево», то «Наварин» после команды рулевому стал выполнять поворот просто идеально…

– Поворот вправо шесть румбов, – спокойно отдал приказ Фитингоф, когда пришло время «влиться» в струю «Сисоя».

«Наварин» следовал прежним курсом.

– В чем дело?! – рыкнул Бруно Александрович на рулевого.

– Не слушается, вашвысокородь! – чуть ли не плачущим голосом откликнулся матрос Зябликов, стоявший за штурвалом.

– Мостик машине! – донеслось из переговорного устройства. Голос подполковника Мельникова. – Бруно Александрович! Рулевой привод не действует. В чем дело, пока не знаю. Иду разбираться.

– Машина мостику: Как можно быстрее! Срочно исправить и доложить!

– В строй! Немедленно вернуться в кильватер «Сисоя»! – Фитингофу изменила его обычная выдержка. – Делайте что хотите, управляйтесь машинами, гребите веслами, ставьте паруса, но «Наварин» должен вернуться в общий ордер!

Офицеры на мостике с удивлением смотрели на всегда выдержанного и обычно максимально спокойного командира. Хотя некоторые понимали его нервозность: так осрамиться перед всем флотом – никакие нервы не выдержат.

Поступил доклад из низов, что можно управляться винтами, и броненосец действительно стал, до некоторой степени, контролируем…

– Дымы с левой раковины! – озвучил сигнал из «бочки» недавно прибывший с Черного моря мичман Сохно.

Еще по пути с Балтики корабли первого ранга оснастили «бочками наблюдения» на верхотуре мачт. Совсем как на судах самых что ни на есть дремучих веков – полное подобие «вороньих гнезд», с которых особо бесшабашные матросы орали: «Земля!» после долгих скитаний парусника между чистыми горизонтами.

Смотреть на бочку с палубы корабля было жутковато, представить, что туда можно забраться просто по скобам на мачте или даже по штормтрапу – еще жутче. А уж находиться там и глядеть на родной корабль с такой высоты… Да еще и качаясь вместе с мачтой… А если хоть слегка засвежеет, то амплитуда раскачивания о-го-го какая! И так несколько часов. Да при этом нужно еще и горизонт наблюдать…

Но разве есть что-нибудь, способное испугать русского матроса? Отбоя не было от желающих нести вахту «под небесами». Тем более что после нее была положена дополнительная чарка винного довольствия.

Да что там – почти все молоденькие мичмана считали своим долгом хоть раз побравировать и в свободное время выполнять обязанности впередсмотрящего.

Мальчишки всегда и везде остаются мальчишками, даже тогда, когда уже носят на плечах офицерские погоны. Вот и сейчас «ближе всех к Богу» находился именно мичман, и именно он первым заметил приближающихся японцев.

Именно «Наварин», оказавшийся вне строя, находился ближе других кораблей к противнику, об обнаружении которого немедленно отсигналил на эскадру.

«Изумруд», еще не получив разрешение командующего, уже стал разворачиваться в нужном направлении, чтобы сэкономить время – было совершенно очевидно, что именно этот скороход и будет отправлен в ближнюю разведку в течение двух-трех минут.

До таинственных дымов было еще около полутораста кабельтовых, поэтому можно не особенно торопиться: боевой кильватер уже практически выстроен, осталось дождаться вступления в общий строй оскандалившегося так кстати броненосца, «Баян», «Олег» и «Богатырь» на всякий случай собрались в «кулак», оставив места походного ордера – эскадра вполне могла отразить атаку любого имеющегося в этих водах неприятеля. Или наоборот,