Приказано поступать по совести - Сергей Елисеев

численности противник многократно превосходил часовых и мог смести их за считанные секунды. Но он этого не сделал, предпочитая дать часовым возможность прийти в себя и вступить в бой.

- Почему они этого не сделали? - спросил Белозёров.

- Предполагаю, что в задачи группы входил не столько прорыв периметра или уничтожение нашей обороны, сколько попытка растянуть наши силы и создать брешь для дронов.

- Почему дроны не были зафиксированы радарами ещё на подлёте? - с упрёком в голосе спросил командир первого батальона Степан Ионеску, исподлобья посмотревший на дежурного офицера.

- Дроны, - сказал офицер, закашлявшись, - были запущены с периметра базы. С учётом того, что бригада не располагает средствами РЭБ или надлежащими средствами ПВО, у нас просто не было бы времени среагировать даже при своевременном обнаружении птичек противника.

- То есть дроны противника стали для нас абсолютной неожиданностью? - уточнил Белозёров.

- Стоит также сказать, что налёт начался не с дронов, - замялся дежурный офицер, - налёту дронов и атаке пехотной группы предшествовали два взрыва. Первым был уничтожен ангар пятой танковой роты. Они оставили нас без Т-72. Вторым взрывом был уничтожен главный штаб бригады.

- А каким образом им удалось взорвать танки? Это же сколько взрывчатки надо? - удивился Ионеску.

- На самом деле не сильно много, если взорвать боекомплект танков, а не сами танки. С чем противник успешно справился...

- Это что получается? - возмутился Ионеску - Танки стояли в ангаре вместе с боекомплектом, часовые прошляпили нарушение периметра двумя группами противника, а атака дронов стала для нас полной неожиданностью? Не слишком ли много совпадений, капитан?!

- Полагайте, как знаете, товарищ майор, а всё было именно так. - отрезал офицер.

- Не кипятись, комбат, тут всё намного сложнее...Они явно это спланировали, знали все наши бреши, раз смогли провернуть это, да так, что мы не успели толком что-то предпринять...- Белозёров погладил щетину, после чего обратился к офицеру - Каковы потери?

- 10 человек погибших, из них 6 часовых и четыре солдата, погибших в стрелковом бою с пехотной группой. Также 20 раненых, в основном осколочные ранения. Только два пулевых и одно ожоговое. Помимо ангара и штаба повреждены здания казарм и склад боеприпасов, но потери несущественны. - доложил офицер.

- Что известно о противнике? Есть соображения, кто это был? - спросил Ионеску

- А вот тут самое интересное. В бой с пехотной группой противника, помимо часовых, вступило первое отделение второго взвода второй роты первого батальона. Вслед за ними подоспели бойцы соседней роты, вследствие чего огневое и численное преимущество было за нами. Но главное, что противник не собирался отступать. Наоборот, они стояли до последнего и погибли все до единого.

- Чья экипировка? Шевроны, опознавательные знаки - что-то нашли?

- Всё русское. - бросил офицер.

Наступила гробовая тишина, которую вновь нарушил дежурный офицер:

- На телах погибших солдат были обнаружены соответствующие татуировки: знаки отличия ВДВ, ЧВК "Вагнер", православные кресты...

- Что же это выходит? На нас напали русские? - удивился Ионеску.

- Глупость... - неожиданно сказал полковник Белозёров.

Теперь дюжина пар глаз удивлёнными взглядами уставились уже на него.

- Это ещё почему? - возник командир третьего батальона, до сего момента хранивший молчание.

- Потому что я знаком с русским спецназом. И с диверсантами в том числе. - неожиданно резко ответил комбриг - И я могу вас заверить в том, что это профессионалы. Диверсанты никогда так просто не подставляются. И уж точно никаких татуировок они не делают!

- И что же вы этим хотите сказать?

- То, что кому-то очень сильно надо, чтобы мы поверили в причастность русских к нападению. А посему, приказываю воспринимать события предыдущей ночи, как провокацию. Бригаду привести в состояние полной боевой готовности. Организовать оборону по периметру, поднять в небо дроны. Мы должны контролировать окрестности. На этом всё. Разойтись. - приказал Белозёров, после чего покинул командный пункт.

Первые пару минут царила тишина. Тем не менее, вопреки приказаниям полковника, никто не спешил покидать здание штаба. Молчание нарушил командир Ионеску:

- Чего стоим? Полковник дал приказ! Дел мало что ли?

- Скажи пожалуйста, Степан, - обратился к нему командир второго батальона, - насколько сильно ты уверен в компетентности действий полковника Белозёрова? Ведь по инструкции он должен был доложить об инциденте наверх и ждать прибытия оперативной группы СИБ...

- Полковник Белозёров руководствуется здравым смыслом и не делает поспешных выводов. Я его в этом поддерживаю. - сухо и сдержанно ответил майор, понимая, к чему всё идёт.

- Полковник Белозёров, - в миг голос комбата изменился, а глаза его словно горели от ненависти, - русский националист, поддерживающий Россию. А что, если Белозёров завербован русскими, а?!

- Я знаком с Вячеславом Белозёровым ещё с Ирака и уж поверьте мне, полковник - глубоко убеждённый патриот и в его верности стране сомневаться, по крайней мере мне, не приходится! А то, чем занимаетесь вы - саботаж! - Ионеску перешёл на повышенный тон.

- Я тоже поддерживаю полковника.

- И я!

Один за другим, ротные командиры начали выражать поддержку комбригу, показывая своё недоверие командиру второго батальона, явно пытающегося раскачать лодку в и без того непростой обстановке.

- Как, скажите мне, русский, может быть патриотом Молдовы? - не отступал комбат второго батальона.

- А я вам отвечу, как. Русские пока ещё не продавали страну, в отличие от "убеждённых" и "патриотичных" молдаван, которые, чуть что, сразу бегут себе делать румынский паспорт! Или может, у вас, майор, есть лучшие идеи, как действовать? Сообщить американцам? Отдать ситуацию им на откуп, а самим отойти от дел? Это вы предлагаете?

И вновь воцарилась тишина. Точку в завязавшемся между офицерами споре поставил Ионеску:

- Значит так, товарищи офицеры! Любые подобные разговоры и попытки раскачать обстановку я буду расценивать, как саботаж и вредительство. Всё ясно? Тогда на выход, работы ещё по горло!

Однако начало было положено. Семя раздора было посеяно, тема была поднята. И уже ничто не сможет остановить маховик подозрений, который с каждым днём будет раскручиваться всё сильнее и сильнее.

В этот день впервые за более, чем тридцать лет, армия Молдовы вступила в бой. Это было, без преувеличения, историческое событие, о котором вряд ли кто-то узнает. Враг так и остался не установлен, но кто бы он ни был, цель его была достигнута. Это были сигналы. Сигналы для бригады, для полковника Белозёрова,