Трамвай отчаяния - Алексей Небоходов

город будто затаил дыхание. Тишина, густая, как само молчание, царила здесь, пока её не нарушил едва уловимый звон. Этот звук был приглушённым, будто доносился из глубин прошлого. Затем раздался глухой скрип рельсов.

Из тумана, как из иного измерения, вынырнул трамвай. Его бордовый кузов с облупленной краской и бортовым номером триста два выглядел так, словно прошёл через века. Вагон двигался медленно, будто проверял, позволено ли ему находиться здесь. Его движение сопровождалось звуками, которые напоминали хрип старого механизма.

Когда трамвай остановился, двери с тихим щелчком открылись, и изнутри вынырнул мужчина.

Это был Алексей Трошин, но он изменился до неузнаваемости. Тот самый обыватель, который ещё недавно растворялся в толпе, теперь выглядел как нечто иное. Он двигался плавно, с грацией хищника. Его шаги были ровными и уверенными. Его тёмный костюм сидел безупречно, подчёркивая холодную строгость новой сущности.

Его лицо, некогда мягкое и ничем не выделяющееся, теперь приобрело резкие черты, словно выточенные из камня. Но самое жуткое было в его глазах. Они светились ледяным светом, лишённым человеческого тепла. Эти глаза не смотрели – они пронизывали, как будто видели больше, чем просто бульвар, покрытый туманом.

Алексей остановился на краю платформы, пока его взгляд медленно скользил по улице. Он не искал – он проверял. В этом взгляде не было тревоги или любопытства. Это был взгляд того, кто уже знал все ответы.

На мгновение его глаза задержались на трамвае. В них была холодная отстранённость, ведь вагон был лишь частью неизбежного процесса. Затем Алексей отвернулся и зашагал вперёд.

Его шаги звучали гулко, отбивая ритм ночи. Листья под его ногами шуршали, но он не замечал их, как не замечают что-то давно утратившее значение. Ветер обвевал его фигуру, но не замедлял его движения. С каждым шагом казалось, что Алексей становится всё более чуждым, всё более отделённым от человеческой реальности.

Позади него двери трамвая закрылись с глухим стуком, похожим на вздох. Вагон медленно двинулся с места, снова скользя по рельсам в туман. Он исчез так же неожиданно, как появился, оставив после себя лишь лёгкий запах ржавого железа и влажного озона.

Алексей продолжал идти по бульвару. Его силуэт вскоре растворился в тени, и улица вновь погрузилась в абсолютную тишину.

Ветер усилился, хлестнул по лицу прохожего, который случайно оказался неподалёку. Он оглянулся, но никого не увидел. Лишь скрип рельсов вдалеке, еле уловимый и зловещий, напоминал о том, что границы между мирами тоньше, чем кажется.

Утро в кабинете Варвары началось с привычной тишины. Сквозь окна пробивался тусклый свет осеннего солнца, которое едва освещало серую комнату, наполняя её атмосферой тяжести. Варвара сидела за своим столом, перебирая бумаги. Её движения были медленными, почти механическими. Внутреннее напряжение, накапливающееся последние недели, стало привычным, но оно всё равно тяготило её.

Дверь приоткрылась, и в кабинет вошёл Виталий. Его шаги звучали глухо по ковровому покрытию, а взгляд был сосредоточенным.

– Доброе утро, – коротко бросила Варвара, не поднимая головы. Дело не продвигалось, но они всё равно тонули в куче документов.

– Утро, может, и доброе, но новости… – ответил он, закрывая за собой дверь на середине фразы.

Эти слова заставили её отвлечься. Она подняла глаза, откладывая бумаги в сторону.

– Что случилось? – живо поинтересовалась девушка.

Виталий подошёл ближе и сел напротив, облокотившись на стол.

– Помнишь мужчину, которого похитили на "Казарменном переулке"? – начал он. Его голос звучал ровно, но в нём была едва уловимая тяжесть очередной порции странных новостей.

– Конечно, – кивнула она, подперев подбородок рукой. – Трамвай, исчезновение… А что?

– Я выяснил его имя, – сказал он, чуть наклонившись вперёд. – Алексей Трошин.

Варвара нахмурилась, её взгляд стал сосредоточенным.

– Кто он?

– Менеджер, тридцать восемь лет, – ответил Виталий деловым тоном. В его глазах читалась напряжённость. – Работал в небольшой фирме.

– И что с ним? – спросила она, почувствовав, как в груди сформировалась тяжесть, гирей давящая на диафрагму, лишая возможности вдохнуть.

Виталий сделал короткую паузу, собираясь с мыслями.

– Пропал на неделю, – продолжил он будничным тоном. – А потом вернулся.

– Вернулся? – её голос дрогнул, а недоверие, на долю секунды мелькнувшее в глазах, тут же исчезло.

– Да, – кивнул он, его взгляд стал жёстче. – Ничего не помнит.

– Совсем? – переспросила она, и её руки непроизвольно сжались в замок.

– С его слов, да, – сказал Виталий, стараясь говорить мягче. – Утверждает, что это был как провал в памяти.

– Это он рассказал оперативникам?

– Именно, – подтвердил он и продолжил. – Его допрашивали. У них остались сомнения, но они отпустили его за отсутствием состава преступления.

Варвара на мгновение замолчала, её взгляд затуманился, но она собралась с силами.

– И что он делал всё это время?

– Вернулся к своей работе, – ответил Виталий. – Живёт как обычно.

– Как обычно? – повторила она голосом, полным сомнений. – После всего, что с ним случилось? Не верю!

– Именно это вызывает вопросы, – заметил Санин. – Он ведёт себя так, будто ничего не произошло.

Варвара задумалась. Её взгляд упал на карту города, висевшую на стене, будто бы сетка улиц, переулков и проездов могла дать ей ответ на все вопросы.

– Ты уверен, что он не врёт? – наконец спросила она. Её голос был тихим, но в нём чувствовалась настороженность и готовность ко всему.

– Пока не уверен ни в чём, – сказал Виталий, откинувшись на спинку стула. – Но мне кажется, он явно что-то скрывает.

Она посмотрела на него, и их глаза встретились.

– Нам нужно встретиться с ним, – твёрдо сказала она.

– Уже договорился, – ответил он, и его голос, наоборот, стал чуть мягче.

– Когда?

– Сегодня вечером, – сказал полицейский. – В его квартире.

Варвара перевела взгляд на Виталия, её глаза сузились, словно она обдумывала каждую его фразу. На мгновение в кабинете повисла тишина, нарушаемая только приглушённым шумом с улицы.

– Я поеду с тобой, – сказала она, откинувшись на спинку стула, тоном, который никоим образом не терпел возражений.

Виталий скептически поднял бровь, но его лицо осталось серьёзным:

– Ты уверена?

– Это касается нас обоих, – твёрдо ответила Варвара. – Если он что-то знает, я должна это услышать.

Виталий кивнул, глядя на неё с уважением.

– Тогда встречаемся в пять. Подберу тебя у офиса.

– Договорились, – коротко бросила она, вновь взяв в руки бумаги.

Но даже когда она вернулась к работе, её мысли остались с Алексеем Трошиным. Это имя, этот трамвай, эта ночь на "Казарменном переулке" – всё это теперь переплеталось слишком плотно, чтобы можно было отложить.

Вечер в районе метро "Водный стадион" был хмурым и неприветливым. Низкое небо, заволоченное тяжёлыми тучами, готовилось пролиться дождём, который уже повис в воздухе вязкой сыростью. Варвара и