Начальник Америки (Тихоокеанская сага-3) - Сергей Фомичев

— Нет, ей понадобиться слишком много времени.

— А вам на лодочке меньше?

— Мне меньше. Хотя вы правы, пусть «Афина» тоже сходит туда. Мало ли что.

Я написал записку для Чихотки и передал Свешникову.

— Пусть Ватагин маякнёт шхуне и передаст приказ. Но как вы справитесь с Кахаханой без поддержки корабля? Всё же бортовой залп — сильный аргумент.

— Справимся. Не беспокойтесь, — заверил Степанов.

Я так понял, что от идеи повесить предводителя он не отказался совсем.

Бухта Ваймеа встречала гостей традиционными мощными волнами, но я вошёл с чёрного хода. Меня подстерегали иные опасности. Это было крайне рискованно лезть в одиночку через заросли на чужой земле. Одно успокаивало — для воинов с Мауи этот остров был тоже чужой. Пусть они знакомы с природой, но не с ландшафтом, а я во всяком случае уже несколько раз прошёлся по этим местам. Тем не менее свой резерв и единственное надежное оружие в этом мире, я держал под рукой.

От деревни под стенами старой крепости ничего не осталось. Точно ураганом смело. Валялись тут и там засохшие пальмовые листья, тростник, несколько жердей — вот и всё, что осталось от крыш и стен. Частокол, впрочем, выглядел целым и невредимым. Я подобрался поближе и тихо свистнул. Ответа не было. Никто не окликнул, не высунулся из-за стены. Я осмотрел укрепления более тщательно, размышляя, как забраться наверх без лестницы, и тут увидел на стыке частокола со скалой завал из камней и древесных стволов. Завал сделали недавно. И явно не друзья.

Несколько часов я выжидал в засаде, прислушиваясь к звукам. Ничего. Ничего человеческого во всяком случае.

Осторожно я вылез из укрытия и поднялся по насыпи. Внутри меня ожидала та же картина, что и снаружи. Разоренное селение. Посреди разбросанных обломков одиноко торчало сухое дерево с черной птицей алала на ветке. Ни трупов, ни пятен крови (сама кровь, понятно, быстро впитывалась в землю, но стаи мух обычно кружили над такими местами ещё пару дней). Это не слишком обнадеживало. Петалу с девочкой, как и всех остальных могли, конечно, взять в рабство. Но я помнил, что приносить жертвы тут принято в особо отведенных местах. Одно из таких мест как раз располагалось выше по течению речки. Туда я пойти не рискнул. Не в одиночку.

Пришлось вернуться на берег ни с чем.

«Афины» на горизонте не оказалось и я отправился к Жемчужной гавани своим ходом, не забыв пропустить лишние двое суток.

Шхуна вернулась через день после меня и тоже ни с чем. Чихотка долго ходил вдоль северных берегов, надеясь получить знак, увидеть людей, следы. Но так и не нашёл ни своих, ни чужих.

* * *

Вновь потянулись дни тревожного ожидания. Бойцы Каха хана делали осторожные вылазки в джунгли, в ближайшие горы. Возвращались не все. Враг скрывался где-то в глубине острова. Возможно обустраивался в столице. Его разведка присматривала за фортом, однако, когда союзники сделали набег на оставленные каноэ им не помешали. Неужели они не собирались возвращаться на Мауи? Возможно тамошний князец вместе с войском отправил на Оаху наместника.

Бойцы Ватагина и Чихотки тоже не сидели без дела. Сопровождаемые офицерами Каха хана, они разведали на баркасах фланги — те берега, что отделялись от центральной долины хребтами. Как оказалось туда враг ещё не проник. Ему явно не хватало сил на полноценную оккупацию, а значит наши усилия в первой стычке не оказались напрасными.

Я было понадеялся, что вождь отправится в одно из этих незанятых мест, чтобы начать оттуда движение за освобождение всего острова. Он, однако, оказался умнее. А быть может, дул на воду, обжёгшись на молоке. Свешников со Степановым получили от вождя карт-бланш на освоение острова, пообещав вернуть ему корону.

Наступило затишье. Чихотка завёл «Афину» в бухту, поставив как можно дальше от берегов, а я вновь стал купировать время. Дикари обживались в крепости. Через какое-то время они могли бы стать частью нашего общества. Лет эдак через десять. Мысль о долгой жизни под одной крышей с каннибалами заставляла поежится.

В войне сложилась патовая ситуация. Контролируя акваторию, мы могли перехватывать любых гонцов между Оаху и Мауи, а если бы к врагу прибыло подкрепление, то перехватили бы и его. С другой стороны, кораблей с подмогой, которая могла склонить чашу весов в нашу пользу, не было тоже.

Я знал, что они вышли почти сразу после потлача, Полностью снаряженные, укомплектованные грамотными моряками. Обычно чтобы дойти до Гавайев хватало месяца-двух, даже с учетом штилевой полосы, что располагалась севернее обитаемой части архипелага. Но вот прошло три месяца, пошел четвертый.

* * *

На исходе четвертого месяца возле берега появилась шхуна. Её паруса украшались заплатами, на канатах всюду виднелись узлы, а мачты и бушприт выглядели короче обычного. Причем грот-мачту явно собирали из обломков и запасного рангоута.

Большая шлюпка пропала, с борта спустили малую гичку, куда перебрались два матроса, молодой индеец и шкипер.

— Томило, — узнал я последнего, рассматривая шхуну в подзорную трубу. — Значит это «Уржум».

— Отправьте баркас, — распорядился Чихотка. — Помогите им зайти в гавань.

На шхуне прибыло три десятка бойцов — индейцы из разных племён, населяющих округу Виктории, а также пятеро моряков. Люди выглядели изможденными, но одновременно радовались завершению перехода.

— «Владимир» не пришёл? — спросил Томило.

— Нет, — лицо Чихотки омрачилось.

На «Владимире» шкипером ходил его кореш Борька.

Томило вздохнул.

— Чуть не сожрали меня, — пожаловался он кивнул на индейцев. — Во время бури многие страдали в трюме, а как стихло, будто озверели. Еда вышла, вода испортилась, мачта сломалась, паруса в клочья…

Чуть позже уже за ужином в узком начальственном кругу, шкипер поведал подробности, по каким удалось восстановить ход событий. Шхуны взяли хороший разбег прошли полтысячи верст в первые дни, но слишком рано повернули от берега к открытому океану. Сперва попали в полосу штиля, потеряв на этом недели две.

— Потом вроде бы поймали нордостовый ветер и пошли в полветра, то бишь галфвинд, — говорил Томило, поедая жаркое прямо из горшочка. — По нашим-то расчетам выходило, что в аккурат к островам шхуны вынесет. Но нет. То ли каким течением протащило, то ли с обсервацией напутали, с долготой, но оказались очень далеко на западе.

Он отодвинул горшочек, выпил стопку «Незевая», закусил бананом.

— Там попали под тайфун и потеряли друг друга. Паруса почти сразу порвало, буря нас уже на обрывках тащила. Судя по карте едва ли не к самой Японии. Журнал размок, казёнку здорово затопило, так что всех цифр не скажу.

Потом всё стихло. Пришлось как-то ладить паруса, мачты. Воду с дождя собирать. Рыбу ловить, мягкотелых тварей. Вторую шхуну мы больше не видели. И вот что я скажу, если бы не Калликум, пропали бы мы. Крепким он парнем оказался. И в бурю помогал нам на палубе, и соплеменников в кровь избивал, чтобы сражались, значит, за жизнь. А потом порядок среди них установил. Они-то из разных жил выходцы, единого начальника промеж них не имелось. Вот Калликум и стал таким вождецом. Вместе сладили с напастью. Течь в носу заделали, паруса сшили, а заместо грот-мачты поставили сборку из досок, что везли для форта.

* * *

Отряд Калликума не сделал армию непобедимой, зато в крепости изменил хрупкий баланс в нашу пользу. Его люди хоть и представляли разные племена, после тайфуна все до одного поверили в молодого вождя. И готовы были пойти за ним. А Каха хан будучи битым, потерял часть божественной харизмы. Свешников обещал сохранить за ним власть, чем укрепил наше влияние. Однако люди, в особенности молодежь, слушая рассказы индейцев, всё больше переходили от Каха хана в отряд Калликума.

Нейтрализовав внутреннюю угрозу, мы стали уделять больше внимания внешней.

Калликум с Ватагиным решили открыть военные действия. Каха хан не мог остаться в стороне, чтобы окончательно не потерять лицо. Начали они с мелких вылазок в ближайшие джунгли. Когда американцы освоились с местностью, а местные новички с огнестрельным оружием, отряд стал предпринимать дальние рейды. На «Афине» или «Уржуме» они отправлялись на северный берег и уже оттуда устраивали набеги на захваченные деревни. Иногда договаривались атаковать с двух сторон, или даже с трех, когда удавалось