Геном хищника 4 - Евгений Александрович Гарцевич

class="p1">Но там, где была машина — удаляющийся след, а на дороге, наоборот, разрозненная группа приближающихся геномов. Что-то не очень понятное, будто не только взболтали, но и перемешали, добавив осадка в виде побочных мутаций. Возможно, кто-то был там опасным, но на уровне чуйки шакрас отнёсся к ним более чем презрительно. Удаляющийся след и тот взволновал его больше.

Я высунулся из люка и сразу же заметил медведок. Несколько гигантских туш, за которым машину толком видно не было, и ещё пара кучек мелких. Мелкими они выглядели только на фоне гигантов, так-то они раза в четыре превышали тех, кого я крошил в бункере. Все — мертвы. У крупных ряд ровных отверстий в панцире, будто они попали под гигантскую швейную машинку. Мелких просто так поломали, отрывая конечности. Пара голов валялась отдельно, остальным поломали лапы и позвоночники.

М-да, кто-то здесь оторвался в прямом смысле слова. И, кажется, я знаю, кто это был. На пыльном лобовом стекле вывели счёт. Слева пальцем была нарисована крупная семёрка, потом двоеточие и цифра один справа. Типа счёт: семь — один.

Интересная математика у Осы, только не очень понятно, в чью пользу.

Я пересчитал трупы, разбросанные вокруг машины. Только крупных было меньше семи, а если с остальными, то сильно больше. Если в штуках считать, то не сходится. Но если рассуждать, что я ей спас жизнь, а она мне машину, то побеждать должен я. Даже с учётом, что, потеряв машину, я бы задолбался пешком идти через Дикие земли.

Но почему именно семь? Типа как жизней у кошки? С намёком на природу шакраса, о которой Оса откуда-то что-то знает? Или на её природу с расчётом, что я спас ей не одну жизнь, а сразу семь?.. Или как у цветика-семицветика? Семь дней? Семь цветов радуги? Семь нот? Чего там ещё у нас семь…

Я, конечно, люблю загадки, но не в таких ситуациях. По мне, так можно было бы просто поговорить, может, и выпить за встречу. Я же не ради награды её спасал. Но видимо, она так не могла. Может, не хотела чувствовать себя обязанной и выступать с позиции жертвы, а, может, это очередной «путь» хищника, на который она вступила.

— Очень стеснительный у меня ангел-хранитель, — усмехнулся я. — Но их, вроде бы не выбирают.

Я выбрался из люка, ровно в тот момент, как на поляне стали появляться люди. А, точнее сказать, местные мутанты из Диких земель. Я узнал человека-змею, а вот остальных видел впервые. Всего восемь наглядных примеров, что инициация может быть опасной. В основном проблемы были с кожей, превратившейся либо в грубую корку, похожую на кору дерева, либо чешую разных видов: от змей до кайманов. У одного «красавчика» был хитиновый воротник, прикрывающий шею и уходивший по голове до самых ушей, будто это какие-то бакенбарды. Он с тоской посмотрел на трупы медведок, но он же и выступил вперёд, начав разговор.

— Ты друг Борея? — вместо приветствия спросил человек-жук. Голос у него оказался совершенно нормальным, даже мелодичным. Ему бы в группе петь.

— Борей мёртв, — ответил я, пожав плечами и не отпуская винтовку.

У них оружия на виду не было. Если не считать отдельные части тела, которые можно было использовать для нанесения колюще-режущих ударов. У одного рука выглядела так, будто ему оттяпали кисть, а остальное ссохлось до состояния голой кости. Причём остро заточенной. У другого на локтях выросло явно что-то лишнее в виде шипов. У третьего всё было на месте, но правый кулак был похож на кувалду. Ещё двое, видимо, были ядовитыми — их сторонились, а на будто бы обожжённых губах, прямо в трещинах от язв, собиралась зелёная слюна.

Из приметных, который всячески пытался не привлекать внимание и прятался за остальными, я выделил худого перекошенного мужичка с голубыми глазами, в которых чуть ли не искры сверкали. Похоже, наглядный пример поражения внутренних органов в обмен на электрокинез. Его я посчитал самым опасным, как бы невзначай, повернув в его сторону ствол автомата. Успею дать несколько очередей, прежде чем отступить обратно в люк. Благо нужно всего один шаг назад сделать.

— Мёртв, — кивнул «жук», — но это не отменяет вопроса. Ты его друг?

Мне тоже было интересно, друзья ли они с Бореем. Если друзья, то всё-таки у нас намечается конфликт, если враги, то мы, считай, союзники. А союзники — это хорошо.

— Сомневаюсь, что Борей, назвал бы другом того, кто его убил, — ответил я и окинул взглядом всех, оценивая реакцию мутантов.

— Он говорит правду? — спросил «жук», обращаясь куда-то за спину, а потом повернулся ко мне спиной, продемонстрировав ещё одну человеческую голову, торчащую у него между лопаток.

Я издал лёгкий нервный смешок.

А потом второй, но уже с нотками облегчения, когда понял, что это не двухголовый мутант, а мутант с рюкзаком, внутри которого сидит ещё один мутант. Возможно, очень худой карлик или совсем ребёнок, но со взрослой головой.

Лица были похожи, словно «жук» и его ноша близкие родственники. Только голова выглядела старше и умнее, на более широком лбу пролегло несколько крупных морщин. Зато признаки хитина или какой-то другой чешуи отсутствовали.

— Он говорит правду, — ещё больше нахмурившись, ответила голова. — Подведи меня к нему.

— Но… — начал протестовать «жук», но говорящая голова его перебила.

— Если бы он хотел нас убить, то уже сделал бы это, — на этих словах говоривший посмотрел на меня и вопросительно кивнул.

— Он говорит правду, — не удержался я, пожав плечами.

Спиной человек-жук-рюкзак не пошёл. Вздохнул, что-то проворчал и поднял руки, демонстрируя их в первую очередь остальным мутантам. Развернулся и пошёл ко мне, периодически вздрагивал, будто ему какие-то ругательства на ухо шепчут. Остановился в метре от меня, покосился на оружие, а потом кивнул в знак приветствия.

— Меня зовут Ринго, а это мой брат… — он задумался, дёрнув плечом. — Называй его Бигхэд, так всем будет проще. И даже не пытайся врать, он распознаёт ложь.

— Джордж, — я кивнул в ответ, а потом, поняв, что так и не привык к местному имени, добавил. — Называйте меня Сумрак, тоже будет проще.

Решив, что официальная часть закончена, Ринго повернулся ко мне спиной, выставив брата. Вблизи он уже совсем чудно смотрелся, но глаза были нормальными. Наполненными как огромным интересом к жизни, так и самой жизнью. Где там