Дар в наследство - Алекс Войтенко

если знающий человек прочтет то, что написано в блокноте, то добраться по указанным координатам, для него окажется легче, чем мне самому. А так, все это, я постарался надежно запомнить, применяя при этом свой дар, который, как мне казалось, только укреплял мою память. После того, как я оказался уверен в том, что все выучил наизусть, несколько дней проверял свою память, и в итоге, решил все же избавиться от блокнота, отправив его в свободное плавание.

Судя по ощущениям, я болтался в море, вот уже целую неделю, как ни странно, за все это время, так и не увидев ни единого судна, проплывающего хотя бы где-то вдалеке. Если бы это произошло, то была бы надежда быть замеченным. На плоту имелось шесть фальшфейеров – ракетниц, которые запускались с руки, и пара парашютных ракетниц того же типа. Но чтобы запустить их нужно было хотя бы видеть судно, которое сможет оказать помощь, а просто так устраивать салют было глупо.

Опять же от безделья, принялся сооружать из подручных материалом, сумку-рюкзак. На плоту имелся довольно вместительный прорезиненный мешок, к которому нужно было всего лишь пришить заплечные лямки. Лямки я вырезал из внутреннего слоя купольного покрытия плота, сложил их вдвое, а для пущей прочности внутрь вложил еще и шнур, после чего матерясь и получая уколы, из-за довольно прочного материала, который трудно протыкался, соорудил, довольно вместительный мешок, в который сразу же сложил имеющуюся на плоту аптечку, большую часть консервов и карамели, фонарик с запасными батарейками, ножницы, и так называемое плавучее кольцо, а по сути просто надувной круг с привязанным к нему тридцатиметровым шнуром. Не скажу, что рюкзак получился очень удобным, свою функцию исполнял вполне качественно.

На десятый день моего плавания, под утро, я выбравшись после ночного сна, наружу, вдруг обнаружил буквально в сотне, как мне показалось метрах от меня какой-то берег поросший деревьями. От неожиданности некоторое время смотрел на него, затем кинулся внутрь, как можно быстрее постарался собрать весло, и выбравшись вновь наружу, попытался грести. Увы мои попытки не дали хоть какого-то результата. Скорее плот начал вращаться вокруг себя, нежели двигаться в сторону берега. Все же, чтобы направить в какую-то сторону, эту огромную шестигранную посудину, заставив ее двигаться хоть куда-то, нужны усилия, как минимум двух человек, расположившихся по обеим сторонам плота. Я уже собрался было плюнуть на все, и добраться до берега вплавь, как прямо под плотом, прошла здоровенная акула, которая как мне показалось еще и подмигнула, приглашая меня не тянуть кота за хвост, а по скорее нырять в море, потому что пора завтракать, а она хочет есть.

Видя, что мои попытки не приносят, никакого результата, я вновь бросился внутрь и вытащив из пакета с неприкосновенным запасом, пару красных сигнальных ракет, высунулся наружу, и как и было сказано в инструкции запустил одну из них в небо. Немного подождав, повторил свое действие еще раз, запустив в небо вторую ракету, и в тот же момент, увидел, как на берегу, началось какое-то шевеление.

Уже через полчаса, отплывшие от берега лодки взяли меня на буксир и притянули к берегу. Почувствовав под ногами твердую землю, я готов был расцеловать каждого из аборигенов, встретившихся мне здесь. Самым паршивым оказалось то, что я совершенно не понимал, что до меня пытаются донести местные жители. И в итоге размахивая руками, и рисуя на песке картинки, рассказывающие о том, как я выпал с теплохода, и целых десять дней плавал на этом плоту, похоже прояснили ситуацию.

В итоге, мне позволили забрать с плота мой самодельный рюкзак, накормили какой-то местной рыбой и бананами, и поселили в хижине, упорно произнося довольно знакомое «Police» и оставили в деревне.

Глава 15

15

Уже на следующий день в деревушке появился полицейский автомобиль. Меня тут же поверхностно обыскали, слава богу, не обнаружив зашитых в поясе денег, изъяли все документы, советские деньги и бабушкину фотографию, правда тут же составив опись изъятых вещей, и заставили меня расписаться. После чего я был посажен в заднюю, хотя и довольно просторную, не чета советским уазикам, часть автомобиля, с решеткой на окне. Меня довольно долго везли по каким-то проселочным дорогам, и в итоге доставили в какой-то довольно крупный город, где сразу же поместили в одиночную камеру местной тюрьмы.

Назвать это место тюрьмой, можно было с некоторой натяжкой. То есть место, где я находился все же было похоже на камеру, но скорее, для привилегированных преступником. Здесь имелась вполне приемлемая деревянная кровать, с мягким матрацем, и свежим бельем, вделанный в стену небольшой столик и забетонированной табуреткой, за легкой прозрачной перегородкой, стояла странная металлическая конструкция, вмещающая в себе унитаз с пластиковым кругом, для сидения, чуть в стороне выступала мойка, с небольшой полочкой и вделанным зеркальцем. Зубная щетка, паста и мыло, присутствовали, бритву выдавали по первому требованию, но во время бритья рядом стоял охранник. наверное чтобы я не вскрыл себе вены. Хотя, как это было возможно одноразовым станком, я не представлял. Чуть в стороне выходил длинный гусак с лейкой, и можно было помыться. Правда горячую воду давали только раз в неделю, но после десяти дней на лодке, меня устраивала любая. А самое интересное состояло в том, что в одной из стен, находилась опять же прозрачная дверца, через которую можно было попасть в крохотный два на два метра, закуточек со всех сторон огороженный высокими гладкими стенами, но сверху красовался крохотный кусочек неба. Кроме кусочка неба здесь ничего не было, но похоже это место было предназначено для прогулок, на свежем воздухе. Хотя честно говоря, кондиционированный воздух камеры, нравился мне гораздо больше, чем горячий и влажный воздух этого закутка. К полудню там все настолько прогревалось, что дышать можно было через раз и на пол вздоха, хотя вечерами, все-таки я выходил туда.

Допросы начались уже на следующий день. Проблема состояла еще и в том, что большинство людей, с кем я сталкивался, говорили либо по-английски, либо на местном языке. Как выяснилось, мой плот прибило к острову Сулавеси, принадлежащему Индонезии, а сейчас я находился в городе Палу, столице Центрального округа. Пока нашли человека, сносно знающего испанский язык, прошло как минимум два дня, в течении которых, до меня пытались достучаться на всех индонезийских наречиях, которых как оказалось было больше двух десятков, не веря ни чему. Как оказалось чуть позже, меня приняли за советского шпиона, и искренне недоумевали, как