Мой космический босс. Уволиться и (не)влюбиться - Ева Арманда

Я двигался быстро — на пределе возможностей.

А сознание продолжало обработку информации. Линии вероятностей складывали в теории. Она на складе. Это нижний уровень. Там сейчас всё затоплено. Ей нечем дышать.

В разум впилась паника, горячая, как раскалённый металл, болезненная. Но паника — это вообще не про атлантианцев. Мы никогда не паникуем. Я — никогда.

А всё же лёгкие сдавило.

Я с трудом втянул воздух сквозь зубы.

Впереди развилка. Аста метнулась вперёд и подхватила лисьей мордой что-то из-под воды… Я выхватил у неё круглый предмет.

Кольцо. То самое, что я подарил Элине. Ещё миг, и я выбил дверь, ведущую на склад. Там вода плескалась под самым потолком.

Я нырнул. Здесь царил хаос.

Ящики, оборудование, обломки плавали в мутной воде.

И там, у дальней стены, я увидел её.

Элина.

Она не дышала. Не двигалась. Её светлые волосы развевались под водой.

Я рванулся вперёд. Прижал её к себе, пси-импульсом вытолкнул из ее лёгких воду. И тут же вжался губами в её губы, передавая воздух.

Элина была холодной. Слишком холодной. Не шевелилась.

Она не могла умереть. Не она.

Я знал — она жива.

Потому что она — моя.

И я не отпущу её.

Никогда.

И я сделал очередное безумие, с точки зрения атлантианца. Но единственно возможное — для меня. Отдал наксу приказ:

“Накс. Копируйся. Это наша пара”.

Глава 20

Элина

Сквозь мутную толщу воды виднелись обломки ящиков.

Вода давила со всех сторон.

Холод проникал сквозь кожу.

Бандиты заперли меня на складе, и он очень быстро наполнился водой. Мне не хватило умений, чтобы выбраться.

И теперь я под водой. Словно зависла в невесомости, где нет ни верха, ни низа, только бесконечная влажная тьма и бессильные попытки вдохнуть. Лёгкие горели, а в голове пузырьками воздуха всплывали обрывки мыслей.

"Три с половиной минуты без кислорода. Мозг начнёт отмирать через шестьдесят секунд. Гипоксия. Ишемия. Некроз нейронов”, — мысли шли ровно, почти деловито. Профессиональный расчёт, за который я цеплялась, как за последнюю ниточку. Но другая часть меня, глубинная и животная, рвала эти формулы на клочки.

"Я не хочу умирать. Я хочу видеть рассвет. И сильнее всего я хотела бы… Хотела бы увидеть… Алефа…"

Его имя возникло внезапно, как вспышка света в темноте.

Я вдруг вспомнила, как он целовал меня в шкафу, как его руки жарко сжимали мои бёдра, а дыхание смешивалось с моим. Тогда мне казалось, что это лишь часть игры, маскарад для прикрытия. Но теперь, в этой ледяной пустоте, я позволила себе верить: его прикосновения были настоящими. Каждый поцелуй, каждый взгляд — всё было правдой. Если не для него — то для меня.

Для меня никогда и не существовало игры.

Мои пальцы судорожно потянулись к кольцу на безымянном пальце.

Но оно исчезло.

Я потеряла его. Или бандиты сняли, пока я была без сознания.

Не суть.

Но эта потеря уколом боли пронзила сердце. В свои последние мгновения — я бы хотела, чтобы на мне было его кольцо!

Я снова сделала попытку вдохнуть — рефлекторно. Вода уже полностью заполнила лёгкие. Сознание тонуло в подступающей агонии. Мысли расплывались, как чернила в воде.

"Я не хочу умирать. Не после того, как поняла, что…" — но закончить не успела. Грудь сжало судорожной болью. Сознание заволокло пеленой.

Это конец.

Никто не успеет. Никто не найдёт.

По протоколу Алеф должен был уже эвакуироваться… Теперь ему придётся искать новую помощницу… Он будет обучать её, так же как меня. И вместе они будут ходить на интересные дела… И вдруг показалось такой глупостью, что я так настойчиво хотела уволиться. Что постоянно кричала об этом. Но так и не сказала Алефу, что я… люблю его.

Это была последняя моя мысль.

Я уже не чувствовала своего тела.

Тьма сомкнулась на сознании, будто пасть чудовища.

Я умерла. И теперь погружалась в бездну… глубже… и глубже… и глубже…

Как вдруг во мраке вспыхнуло нечто яркое.

Серебряный свет, тонкий и изящный, как лезвие кинжала, рассёк пространство... а потом обратился в змею.

Её гибкое тело сверкало, словно покрытое чешуйками лунного света, а глаза были похожи на два сапфира… они мне что-то очень напоминали, но сейчас я не помнила что. Змея плыла через тьму ко мне медленно, почти торжественно, будто знала, что я не могу сопротивляться. А я и не хотела, наоборот, желала коснуться странной змеи. Её движения были завораживающими, я не могла отвести взгляда, даже когда она резко метнулась вперёд.

Удар.

Боль пронзила грудь, но это была не физическая рана — скорее ожог, который разлился по венам, словно расплавленное золото.

Тело дёрнулось, мышцы судорожно сжались.

Боль вспышкой прошлась по вискам.

А потом я вдруг осознала — я всё ещё в воде, но меня крепко обнимают чьи-то горячие руки и чьи-то раскалённые губы крепко прижимаются к моим, настойчиво передавая мне воздух. Я распахнула глаза: передо мной в воде — его лицо.

Тёмные волосы развевались. В чёрных глазах бушевал шторм.

Алеф…

Но как?! Почему?! Он никак… никак не может быть здесь!!!

Я, должно быть, брежу! И мой умирающий мозг подкидывает мне несуществующие картины! Потому что я в воде уже больше пяти минут. И меня уже невозможно вернуть…

Но галлюцинация была очень яркой. И очень решительной.

Продолжая передавать мне воздух, Алеф прижал меня к себе и вынес из воды — вверх по лестнице.

— Дыши. Дыши, Элина! — приказал он, оторвавшись от моих губ.

И я вдохнула. Судорожно, рвано.

Воздух был сладкий и горький одновременно.

— Кха… кха… — кашель рвал горло.

Пальцы Алефа скользили по моему мокрому лицу, щекам, волосам. Горячие. Дрожащие. Будто он хотел удостовериться, что я перед ним. Жива.

Я судорожно вцепилась в мокрую рубашку Алефа… и это была та же рубашка, в которой он был в ресторане.

Как это возможно?!

Он пришёл за мной…

— Т-ты з-сдесь… — мой голос звучал сипло.

Босс обнял меня так отчаянно, будто если отпустит, я рассыплюсь на осколки. А я позволила теплу его тела окутать меня, почти окоченевшую.

— Конечно, я здесь, — Алеф почти рычал. Будто вся его “атлантианская размеренность” спала с него как шелуха.

Космос, да его же трясёт!

— Но протокол… — я бормотала, чувствуя, как вода стекает с одежды босса на мою кожу. Он был мокрым, но горячим. Как живой огонь.

— К