Котенок. Книга 3 - Андрей Анатольевич Федин

Услышал тихий голос:

— Ваня… случится ядерная война?

Я улыбнулся.

— В варианте будущего из моего сна в ближайшие сорок лет ядерной войны не будет, — сказал я. — Но произойдет много других событий, в которых погибнут люди. Обычные люди, Алина: такие как ты и как я. Стихийные бедствия, пожары, катастрофы — всё это случилось в том моём сне. И забрало очень много человеческих жизней. Как и те солдаты, что захватили наш класс. Не думал, что всё это будет мне настолько небезразлично.

Волкова пошевелила плечами.

— Сейчас солдаты никого не убили, — сказала она.

Я вспомнил, как звенело у меня в ушах после выстрела из автомата.

— Ваня, так… давай спасём и других, — сказала Алина. — Всех, кого сможем. Я готова. Я тебе помогу.

Волкова тряхнула волосами — и вновь на пару секунд превратилась в сказочную горгону.

— Ваня, я сделаю всё, что ты скажешь, — заявила она. — Я не испугаюсь. У нас получится. Вот увидишь.

Алина придвинулась ко мне, прижалась к моей ноге тёплым бедром.

«Чип и Дейл спешат на помощь, — подумал я. — Буду Дейлом, а Волкова — Гайкой. Команда спасателей».

Сказал:

— Я много думал на эту тему. Пришёл к выводу, что почти ничего не сделаю в одиночку… или даже вдвоём. Тем более, в нашем с тобой случае: мы с тобой пока всего лишь два школьника. Как мы предотвратим землетрясение или смерч? Как остановим тайфун или лесные пожары? Стихийные бедствия — это не два безмозглых солдата. Что уж говорить о людской безалаберности и жестокости. Ту нужна помощь государства — как ни крути.

Я пожал плечами, вздохнул.

— И что нам делать? — спросила Алина. — Ваня, ты ведь… что-то придумал? Расскажи.

Я не видел Алининых глаз, но почувствовал их пристальный взгляд.

— Пока мне почти нечего тебе рассказать. Стопроцентно надёжный и безопасный для меня рецепт я не изобрёл. Да и сомневаюсь, что он существует. Логика говорит, чтобы я сидел тихо и не высовывался. И тогда снова проживу долгую жизнь: на этот раз очень может быть, что даже и счастливую. Та дурацкая автомобильная авария не случится, мои мама и папа проживут ещё много лет. У меня не будет проблем с деньгами…

Вспомнил, как после выхода на экраны фильма «Спортлото-82» мы с приятелями покупали лотерейные билеты «Спортлото»; читали в журнале «Наука и жизнь» о стратегиях их заполнения; дожидались, пока в газетах опубликуют результаты розыгрышей…

— … Заживу припеваючи. Проводил бы время вместе с тобой в солнечном Сочи или в Ялте. Как тебе такой вариант нашего будущего? Представь: летом мы с детьми едим мороженое на сочинской набережной. А зимой смотрим пьесы Чехова в Большом театре. Разъезжаем по столице на иномарке. Покупаем вещи в «Берёзке». Красота, да и только. В сентябре я думал, что так и поступлю — честное слово! Но всё же начал работу над книгой.

Я услышал, как Алина вздохнула.

Сказал:

— Потому что в моей голове сейчас очень много информации о том, что случится в будущем. В том числе и о том, где и когда погибнут люди. Помню, к примеру, что в одном только Спитаке во время землетрясения погибнут двадцать пять тысяч советских граждан. В Ивановской области смерч убьёт больше ста человек. Двадцать семь человек погибнут в Иркутской области от лесных пожаров. Что мне делать со всеми этими сведениями? Забыть?

Я хмыкнул и добавил:

— Я уж не говорю о том, что случится в Чернобыле.

Тёплые девичьи пальцы погладили мою ногу.

— Не самые приятные знания, не находишь? — сказал я. — Не уверен, что смогу со всем этим спокойно жить. И ведь все те люди пока живы. У многих есть семьи: дети, родители. Спасти их всех, вроде бы и можно. Вот только каким способом? Броском гитары им не поможешь. И каждому из них на ухо не шепнёшь: «Спасайся, не то погибнешь!» Да и не поверят они ни мне, ни тебе. Нам всегда кажется, что беды обойдут нас стороной. Разве не так?

Приподнял брови — вряд ли Алина это увидела в темноте.

— Так что же мы сделаем? — спросила Волкова. — Ты это придумал?

Она склонилась надо мной, будто испугалась, что не услышит мой ответ.

— Ничего толкового не придумал, если честно, — ответил я. — Не факт, что у меня получится всех спасти. Я не уверен и в том, что самого себя не подведу под монастырь. В моём нынешнем плане слишком много «если». Если повезёт, если успею, если смогу, если поверят, если захотят. Но другого плана у меня пока нет. Подумаю над ним: будет время. Но ничего не делать я не смогу — проверено. В Первомайск от солдат ведь не сбежал. Хотя это было логичным решением.

Усмехнулся.

Алина повторила:

— Что мы сделаем?

— Через два месяца допишу книгу, — сказал я. — О Диего и Жаклин. И сразу же начну работу над следующим романом. Те тридцать экземпляров рукописи, что распечатает твоя бабушка, разошлю по издательствам. Сомневаюсь, что книгу напечатают. Но надеюсь, что хотя бы в нескольких редакциях с нею ознакомятся. И что те люди вспомнят о моём романе, когда услышат в новостях о событиях, которые в моей книге описаны.

Волкова склонила набок голову.

— Вспомнят? Но ведь… Ты понимаешь, что они сделают?

Я кивнул.

— Конечно. Как и положено порядочным советским гражданам: они просигналят о странном романе и его авторе… куда следует. Меня отыщут коллеги капитана Райчука… и начнётся самая пока непродуманная часть моего плана. Которая с огромной вероятностью завершится плачевно для меня: где-то в комнате с решётками на окнах. Если только не случится чудо, и я не стану к тому времени известным, популярным и неприкасаемым.

Я усмехнулся.

— Других идей у меня пока нет, — сказал я. — Решил: после школы поступлю в Первомайский политехнический институт, как и в своём сне. Так нужно. Учёба много времени не отберёт: любые экзамены в том институте я сдам на «отлично» хоть прямо сейчас. Потрачу время только на посещения занятий, как и в случае со школой. Но буду студентом, а не прослыву тунеядцем. Возьмусь в общаге за написание книг. Похожих на нынешнюю.

— О любви? — сказала Алина.

— И о любви тоже: