Бесприданница - Лара Барох

— Стой где стоишь. — рявкнул он в ответ.

— Давайте я с рукой помогу?

— Помогла уже. — дернулся он и вновь сжал зубы от боли.

— Да поймите вы. Если рука неправильно срастется, вы не сможете ею ничего делать.

Туггви смерил меня взглядом и крикнул кого-то. Видимо мне удалось до него достучаться. Ну или просто запугала.

— Посмотри что с рукой.

— Кость сломана. Надо покрепче примотать.

— Ну так делай, что стоишь то?! — рыжий выплеснул злость на помощника.

— Вы потуже сматывайте. Сначала руку с дощечками, ну или палками, а затем ее к телу надо примотать. — сунулась я со своими советами в очередной раз.

Мне до жути было стыдно, что героя освободительного движения покалечила. Да еще так позорно — сковородой, и на глазах у всех. Поэтому старалась всячески загладить свою вину.

— Ох, а что же мы здесь разговариваем? Пойдемте в дом? — тут же прикинулась гостеприимной хозяйкой.

— А с этой что делать? — Гуллу за руку привел мужик. И не отпускал. — Бежать надумала. Насилу догнал.

Тюггви перевел взгляд на меня. Я потупилась. Как чужому человеку рассказать про урода в собственной семье? Нам здорово повезло, что за дверью оказались свои. А окажись все иначе? Даже думать не хочу, чем бы все закончилось. И все из-за этой мерзавки.

— Ее тоже в дом. — распорядился за меня Тюггви.

Он придерживал раненую руку и с трудом поднялся во весь свой могучий рост. Богатырь былинный. Плечи — во. Рост — чуть не на две головы меня выше.

— Ну пойдем, что-ли. — прервал мое разглядывание Тюггви.

— А… да, пойдемте.

Глава 43

Гулла, едва ее потащили в сторону крыльца, продолжила вырываться и извиваться. Хоть на цепь ее сажай. Ну почему совсем ничего не соображает? Как ее вразумить? Всевышний помоги!

С крыльца за нами зорко наблюдала Тира. Я кивнула ей, дескать все в порядке. Тюггви меж тем раздавал указания. Тела, что лежали во дворе нашего дома — вынесли за дорогу. Затем часть вооруженных людей и вовсе скрылась в стороне реки. Остался сам предводитель и два человека с ним.

Я первая поднялась по лестнице и прошла в залу. Там замерла в испуге родительнице, крепко прижимая к себе Фрею.

— Матушка! Этих людей бароны прислали к нам на помощь.

— Что с Гуллой?

— Здесь она. Кусается только, ай, больно. — один из сопровождающих втащил мерзавку внутрь, одернув и перехватив руку, которую та укусила.

Следом вошел Тюггви и помещение враз показалось маленьким.

— Присаживайтесь сюда. — показала ему на стул.

— Эй ты! — рявкнул на Гуллу освободитель. — Хватит орать!

И о чудо — Гулла остановилась. Подняла на него заплаканные глаза. Затем они какое-то время разглядывали друг друга. А потом неожиданно Тюгги обратился к ней.

— Ты чего убежала-то? А если бы за дверью оказались не мы, а враги? И тебя бы… того, — он не заговорил вслух о насилии, за что я была ему очень благодарна. — Да и всю вашу семью.

— А тебе-то что за дело? — нахалка и не думала о последствиях.

— Дело мне до тебя нет, но в свои годы ты должна думать головой. — он выразительно постучал согнутым пальцем здоровой руки себе по голове.

— Все сложно… — из Гуллы как будто враз выпустили весь воздух, и она опустилась на стул рядом с рыжим гигантом. Плечи опущены, взгляд в пол.

— Так расскажи мне, может что присоветую. У меня разное в жизни случалось.

Гулла подняла на него глаза и не отрываясь вглядывалась в него. Он молчал, но глаз не отводил.

— Не здесь, не при этой… — кивок в мою сторону.

— Как скажешь. — легко согласился тот.

Я, открыв рот, наблюдала за этими двумя. Как Тюггви удалось достучаться до Гуллы? Он ведь не сказал ничего особенного. Только повторил то, что с матушкой раньше ей говорили. А посмотри-ка! Сидит и слушает его. Да еще советы принимает. И разговаривают они не как старший с ребенком, а на равных.

Затем один из воинов, сопровождающих Тюггви, прочистил горло, привлекая к себе внимание.

— Чего тебе? — предводитель поднял взгляд.

— Руку твою перевязать надо.

— Ну надо — так перевязывай. — поморщился от боли Тюггви.

Помощник поставил на стол какой-то глиняный горшочек, снял с него тряпку, которой обмотано горлышко и начал закатывать рукав на сломанной руке рыжего. Тот только покрепче стиснул зубы, но не проронил ни звука.

— Сейчас мазь приложу. Враз легче станет. Потом и замотаем. — приговаривал помощник при этом. А мы во все глаза смотрели за происходящим, до тех пор, пока Гулла не цыкнула на нас.

— Чего уставились?! Ему и без того плохо.

Ну ладно я, а матушка-то чем заслужила такое отношение? Я открыла было рот, чтобы поставить мерзавку на место, да не успела.

— Не смей тяфкать на мать! — Тюггви прорычал сквозь сомкнутые зубы.

— Да я не на матушку, — кинув на ту затравленный взгляд, осеклась Гулла. И вот опять. Как ему удается одной фразой приструнить сестру?

— Вы голодны? Да что это я? Няня, накрывай на стол, а мне взвар принеси. — только сейчас вспомнила про саднящее горло.

Затем поймала взгляд матушки и показала глазами на лестницу. Она к тому времени пребывала в растерянном состоянии, переводя взгляд с меня, на Гуллу и Тюггви. Но страха или паники в ее взгляде не было.

Она, не выпуская руки Фреи, поднялась, и мы вместе направились в ее покои.

— Далия! Кто все эти люди? — оставшись наедине, родительница накинулась на меня с расспросами.

В ответ пожала плечами и рассказала ей свою версию происходящего. На нас напали, кто? По-прежнему остается неизвестным. На выручку примчался Тюггви Освободитель. Да тот самый. И я сломала ему руку. Остальное будет ясно, как только появятся бароны. Но уже сейчас можно с уверенностью утверждать, что опасность миновала.

— Значит этот гость не опасен для дочери? — с сомнением произнесла родительница.

— Нам его Всевышний послал. Вы видели, как быстро они нашли общий язык? — ответом мне был легкий кивок. — Боюсь надеяться, но кажется, только Тюггви и способен ее приструнить. Пусть поговорят наедине. А я здесь посижу.

Няня принесла нам взвар.

— Ну как там они? — на смену страху поднималось любопытство.

— Разговаривают. Но двери попросили закрыть и слов не разобрать. — с досадой в голосе ответила няня.

— Ну пусть так. Лишь бы толк был. — вздохнула в ответ.

— Ты бы переоделась. — это родительница. Я тут же опустила взгляд и буквально схватилась за голову.

Платье на груди разорвано, да так, что нижнее отлично видно. Правый рукав держится