Наши уже не придут 6 - RedDetonator

Корректировками прицелов занимается специальная группа из техперсонала аэродрома и говорят, что это люди из КГБ. Также они следят, чтобы пломбы на прицелах были нетронуты, и за тем, чтобы никто, кроме экипажа бомбардировщика, к ним не приближался.

— «Снегирь-1» на связи! — сообщил радист.

— Давай его сюда! — подошёл к нему майор Волков. — «Снегирь-1», «Клин-1» на связи! Приём!

Командир звена сопровождения сказал что-то.

— «Снегирь-1», «Клин-1», принято, — ответил майор. — Конец связи.

Он вернул наушники радисту.

— За нами погоня — три бронетранспортёра мотострелков и три мотоцикла, — сообщил Волков. — Уже вызвано звено штурмовиков, которые размочалят этих немцев, но лучше бежать быстрее. У кого красные дымовые шашки? Нам нужно пометить себя, чтобы штурмовики не ошиблись.

— У меня, — ответил Теодоряну.

— Зажжёшь её по сигналу, — кивнул майор. — Вперёд.

Они вновь побежали. Истребители «отработали» по преследователям ещё несколько раз, но это их, судя по радиосообщениям, не остановило.

Немцам очень важно догнать их и взять в плен. Экипаж тяжёлого бомбардировщика — это очень ценная добыча, стоящая дороже, чем возможная потеря всего мотострелкового взвода.

Старший лейтенант Богомолов учился в лётном училище пять лет — если он просто умрёт, то это будет дорогостоящая потеря для ВВС СССР. Пусть подготовят новых, пусть это не скажется на активности советской авиации на фронте, но если систематически выбивать лётный состав, то это, рано или поздно, начнёт оказывать своё влияние.

Нацисты действуют последовательно, поэтому тщательно ищут сбитых лётчиков и стараются брать их в плен. Ведь захваченный лётчик — это не просто потеря для врага, а ещё и ценные сведения об аэродромах, методах обучения, какие-нибудь актуальные данные о задействованных на фронте силах и так далее.

В плен попадать никак нельзя, умирать тоже, поэтому они бегут в самом важном забеге их жизни.

— Два километра и настигнут! — сообщил радист. — Противник вызвал авиаподдержку — радары засекли группу, летящую со стороны Вроцлава. Штурмовики будут через десять минут.

— У нас минут пять — это максимум! — произнёс майор Волков. — Оружие к бою — занимаем оборону у той балки. Огонь по сигналу!

«Это плохо», — подумал Егор, залегая за поваленным деревом.

— Ульянова в овраг! — приказал майор Волков. — Дайте ему пару гранат, на всякий случай!

Богомолов с Теодоряну взяли носилки и отнесли раненого младшего сержанта на дно заросшего бурьяном оврага.

— Держи, Саша, — вручил ему гранаты молдаванин. — Надеюсь, не пригодятся!

— Идите уже… — улыбнулся раненый.

Броню никто не снимал. Это замедляет их бег, но взрывы осколочных гранат и пули на излёте в защитном комплекте менее опасны, чем без него. А ещё Богомолов слышал, что пистолетные пули ему тоже нипочём.

Когда Егор вновь залёг за деревом, послышался громкий рёв мотоциклетных двигателей.

Три мотоцикла с люльками выехали из-за рощи. Дистанция — примерно метров двести.

— Огонь! — приказал майор Волков. — Убейте пулемётчиков!

Егор прицелился в пулемётчика, сидящего в люльке мотоцикла, и дал короткую очередь. Мимо.

Зато Теодоряну попал в «десятку» — убил мотоциклиста и тот крутанул руль влево, из-за чего мотоцикл развернулся боком, уведя сектор обстрела пулемётчика совсем не туда.

Второй очередью Егор, как ему показалось, попал — пулемётчик завалился налево и задрал пулемёт в небо.

Оставшиеся мотоциклисты также были убиты концентрированным огнём из девяти штурмовых винтовок.

Стрелки из членов лётных экипажей, как правило, посредственные, ведь перестрелки в ближнем бою в их постоянные функции не входят, но вот турельные стрелки имеют богатый опыт стрельбы из стационарных пулемётов и орудий.

— Отставить стрельбу! — приказал майор Волков. — Перезарядить оружие бронебойными и сменить позиции!

Он действовал в соответствии с коротеньким боевым уставом, предусмотренным для лётных экипажей ВВС СССР на случай наземных боестолкновений.

Только Богомолов сменил стрелковую позицию, как через рощу проехали два немецких бронетранспортёра, а за ними показалась спешившаяся мотопехота в количестве около двадцати человек.

Вероятно, третий «Ганомаг» был уничтожен истребителями, поработавшими не по профилю…

— Это всё… — произнёс Егор.

Средств для борьбы с броневиками у них, считай, нет. Стреловидный патрон 6×40 миллиметров в войсках признан малоэффективным даже против легкобронированной техники противника. Но лучше так, чем вообще никак.

— Огонь по пулемётчикам и двигателям! — приказал майор Волков. — Остановить броню и переключить огонь на пехоту!

Богомолов сразу же открыл огонь по еле виднеющейся каске пулемётчика, спрятавшегося за пулемётным щитком. Тот тоже начал стрелять сразу, как заметил вспышки среди кустов и травы.

Егор не был уверен, что это он снёс пулемётчику голову, но факт остаётся фактом — пулемётный щиток был пробит в десятке мест, а сам пулемётчик мёртв.

Началась ожесточённая перестрелка. Мотострелки немцев залегли за бронёй и естественными укрытиями.

— Теодоряну! — выкрикнул Волков. — Сигнал!

Штурман взвёл дымовую гранату и уронил её где-то позади себя.

Немцы определили позиции стрелков и начали обстрел из винтовочных гранатомётов. Кто-то из выживших вновь занял пулемёт на «Ганомаге» и начал подавлять лётчиков огнём.

Ситуация резко стала очень паршивой.

— Ай, мать твою!!! — выкрикнул старшина Бернацкий. — Я ранен! Правая рука!

— Ползи к Ульянову! — приказал майор Волков.

Немцы решили, что нужно сократить дистанцию и применили дымовые шашки. Они накидали их штук десять-двенадцать и, когда завеса установилась, совершили, под прикрытием пулемёта, стремительный бросок.

Вооружены они большей частью — пистолетами-пулемётами MP 35, а меньшей частью — карабинами Kar98k, поэтому им выгодна перестрелка на ближней дистанции.

Из дыма полетели винтовочные гранаты. Одна из них взорвалась опасно близко к Егору, заставив того вжаться в землю.

В этот момент издалека донёсся звук работы мощных авиационных двигателей, а сразу за ним пушечные раскаты.

В дымовой завесе начало разрываться множество 30-миллиметровых снарядов.

Немцам сразу поплохело и они вновь залегли. Бросок их был сорван, поэтому продолжилась затяжная перестрелка.

Богомолов израсходовал остаток бронебойных патронов и зарядил в штурмовую винтовку предпоследний магазин.

— Отходим! — скомандовал Волков. — Богомолов, Теодоряну — огонь на подавление!

Егор начал палить напропалую, как и штурман. В таком режиме пули растрачиваются, как деньги в увольнительной, зато создаётся неплохое огневое прикрытие.

Исчерпав боекомплект, они с Аркадиушом поспешили за остальной группой, а на их позиции снова начали падать винтовочные гранаты.

Больше их никто не преследовал, хотя в небесах развернулся воздушный бой.

Отчаянный бег с раненым на руках закончился только на первой линии