Эксперимент с моделирующим компьютером - Юрий Егоров

— Надеюсь, уважаемый президент, Вы поняли, почему «Умница» привела именно этот эпизод из вашей действительности? Футбол — это не просто спортивная игра, а скорее творчество, как шахматы. Каждая партия неповторима! Разница лишь в том, его созерцают массы людей — болельщиков. Это, ко всему еще, зрелищное мероприятие! А творчество, выставленное на всеобщее обозрение, как вы понимаете, не терпит отсутствия таланта, мастерства и творческого замысла!

Вы превратили всю страну в некую совокупность вотчин для кормления, где главное — личная выгода, причем любой ценой!

Настоящие же ценности отходят на второй план и попросту изображаются для формы. Двадцать лет перевооружается армия: в части поступают опытные образцы техники, и это выдается за перевооружение, при этом генералы, не умеющие руководить войсками, строят особняки и получают очередные звания. В администрациях сидят чиновники, якобы чем-то управляющие, но если к ним обратиться с каким-нибудь вопросом, то они со знанием дела объяснят, что обратились не по адресу. Включишь телевизор, чтобы посмотреть концерт, — на всех каналах одновременно увидишь одних и тех же артистов, которые, спев под полный минус, бодро поздравят тебя «С Новым Годом!». Говорят о росте экономики и подсчитывают даже сотые доли процента роста, а на деле растут лишь громадные торговые центры и заполняются товарами, как будто промышленность выросла в разы!

Профанация в футболе, которую показала нам

«Умница», как в зеркале, отразила в себе полную нереальность, безосновательность и совершенную бесперспективность руководимого Вами общества.

Вместо любого дела наблюдается не его суть, а его подмена суррогатом, то есть имитация.

Глава государства сильно побледнел:

— Но я не несу полной ответственности за этот курс, я не так много нахожусь у власти, — попытался оправдаться он. — Данная система формировалась без меня.

— Это так, — согласился Сергей. — Но за эти годы Вы не приняли надлежащих, исчерпывающих мер к ее изменению, поэтому и на Вас лежит большая часть вины за упущенную возможность правильного и результативного реформирования страны.

Президент с иронией покачал головой:

— А где критерий этой правильности? Вот Вы, представитель коммунистической державы другого измерения, где со страной все получилось гладко и хорошо, а у нас, понимаете, не вышло! Так ведь не просто же так? Мне бы тоже было приятно возглавлять сильную и динамично развивающуюся страну, но на мою долю выпало вот это руководство — фактически погубленной страны. И заметьте, губить ее начали не мы, демократы, а ваши идеологические соратники — коммунисты. У них была неограниченная власть и время, о котором Вы так много напоминаете, а они все же привели государство к гибели. Согласитесь, сильную страну очень трудно, практически невозможно развалить и погубить?

Тут уж Сергею пришлось соглашаться с президентом, логика в его рассуждениях была очевидна:

— Извините, пожалуйста, я сюда не судить Вас пришел. Я говорю Вам о невозможности для России дальше идти прозападным курсом, и Вы это поймите правильно. О союзе с КНР и рассуждать нечего — альтернативы этому, как я уже говорил, просто нет.

— Ну что ж, — в задумчивости произнес президент. — Будем считать, на военно-политический союз с Китаем Вы меня здесь все вместе убедили! — он вполне дружелюбно улыбнулся, показав два ряда белоснежных зубов.

— Но раз уж Ваш такой развитой и вместе с тем невероятный и загадочный мир, Сергей Владимирович, так озабочен судьбой нашей России, то Вы просто не имеете права уйти из этого зала, не подсказав нам, в каком направлении и как нам произвести реформирование нашей Родины? Ведь если мы пойдем на сближение с супердержавой Китаем, а сами остановимся в развитии — будем скоро просто поглощены этим нашим новым союзником. Надеюсь, против этого довода Вы ничего не будете возражать?

— Да, конечно, Ваши опасения вполне обоснованы, но, повторяюсь, только в том случае, если у России и Китая будут разные политические системы. Смена социально экономического курса и восстановление власти Советов сразу сняло бы много проблем.

Но я вижу, именно вот к этому крутому повороту Вы внутренне совершенно не готовы, так как все еще находитесь в плену ложных стереотипов и политических иллюзий. Наверное, нам надо сейчас попытаться вместе с Вами освободиться от этого политического хлама? И здесь я готов оказать Вам любую информационную и аналитическую помощь. Говорите прямо, что так сильно тяготит Вас? — Сергей приготовился внимательно вы слушать президента.

Руководитель России взял с блюдечка только что принесенную прислугой чашку кофе и на несколько секунд задумался, формулируя свою дальнейшую мысль:

— Мне всегда кажется, где-то там в нашей истории существовал путь, сойдя с которого, мы и потеряли эту самую так называемую идентичность, в поисках которой и бродим отчаянно до сих пор, как во тьме. Думается, еще чуть-чуть и мы нащупаем этот давно утерянный, единственно верный курс. Об этом же мне говорят все ученые и экономисты из моего окружения.

Вы говорите, обладаете способностью точного электронного моделирования любой возможной исторической ситуации. Мне бы хотелось посмотреть модель развития, как мне кажется, наиболее востребованную и перспективную для нас в нынешней ситуации. Вы можете исполнить эту мою большую просьбу?

Сергей улыбнулся президенту и одобряюще кивнул:

— Конечно, с великим удовольствием! Задавайте историческую парадигму и через несколько десятков минут увидите на экране ее перспективу в художественном отображении, как будто сидите в кинотеатре и смотрите интересующий Вас фильм. Вероятность именно такого, а не другого исхода обеспечивается центральным процессором «Умницы», который мощней вашего самого современного персонального компьютера в миллион раз. Так что будем просчитывать?

— Неужели такое возможно!? — растерянно переспросил президент. — Это же чистая фантастика!

— Что будем просчитывать? — повторил свой вопрос Сергей. — «Промах убийцы П. А. Столыпина в 1912 году», «Неожиданное нежелание Николая II отрекаться от престола», «Военный термидор Корнилова в 1917 году» или что-то еще в этом роде?

Президент задумчиво ответил:

— Да нет, это все не то. Ни премьер Столыпин, ни царь с Корниловым в 1917 году совершенно не смогли бы уже спасти монархию — она была исторически обречена.

— Радует, что вы так считаете, а я подумал... Вы ведь так внешне похожи на последнего императора?

Тогда, может быть, поражение Сталина и триумф Рыкова с компанией на одном из съездов ВКП (б), как это Вам?

— Какой смысл? Все они были гораздо слабее Сталина, поэтому совершенно предсказуемы. То, что

мы