Сад эдельвейсов - Лили Мокашь

не осуждаю. – Стас взял мои ладони в свои и отодвинулся, словно пытаясь дать мне больше пространства, но в то же время показывая, что он готов меня поддержать. – Ты через столькое прошла за последний год.

– Вот именно, – тихо проговорила я, и голос дрогнул от накопившихся обид и разочарований. – Сначала Ник и его манипуляции, затем родители с их секретами. Знаешь, все, кого я подпускала к себе близко, обманули мое доверие. Я до сих пор не знаю, как простить маму, с которой прожила большую часть своей жизни, – она оказалась незнакомкой, что все это время лишь играла роль легкой и добродушной женщины. Да, может, она и делала все ради меня и моей безопасности, но в итоге ведь ошиблась. Причем крупно. А мне теперь с этим жить.

Мягким жестом я осторожно вынула из его рук свои, и, казалось, в это мгновение он перестал дышать.

– Ты просишь меня убрать щиты, но я просто не представляю как и не знаю, смогу ли однажды.

– Время покажет, – задумчиво произнес он. – Я заслужу твое доверие. Вот увидишь.

Я помотала головой:

– Не обещай ничего. Ты ведь скоро уезжаешь.

– Да, и что? Это не изменит моих чувств к тебе.

Я посмотрела на него и увидела только решимость в его глазах. Стас верил в то, что говорил, но достаточно ли сиюминутной убежденности для того, чтобы сдержать слово? Мне бы хотелось обмануть себя, пусть ненадолго, и так же искренне поверить, что заветное «и жили они долго и счастливо» достижимо, но если я что-то и усвоила за прошедшие месяцы, так это то, насколько хрупкими бывают мечты и как же легко меняются основные цели.

– Это тебе сейчас так кажется. Уехав, никто не возвращается тем же человеком, что когда-то был. Путешествия, жизнь в другом месте – все меняет нас безвозвратно, и мы оба пока не знакомы с тем Стасом, который будет возвращаться в Ксертонь по праздникам или на каникулах.

Стас безотрывно смотрел на собственные руки, которые сжимали ключ от автомобиля. Его плечи поникли, показывая, насколько тяжело ему давался этот разговор, и все же он внимательно слушал меня. Во всяком случае, именно так мне казалось со стороны. Знать наверняка, о чем в эту минуту думал Стас, я не могла. И, признаться честно, хорошо, что никто из нас не умел читать мысли друг друга.

Это довольно опасное заблуждение – считать бесценным даром доступ к чужому сознанию. В голове у каждого человека рождаются сиюминутные, часто импульсивные мысли, которые едва ли отражают истинное лицо человека. Мы – это в первую очередь принятые решения и наши поступки. Поток мыслей нельзя остановить, ровно так же, как нельзя начать генерировать его осознанно. За какой обрывок сумеешь ухватиться и раскрутить в более связную идею, отсеивая неподходящее и добавляя то, что вписывается в избранной тобой вектор морали, тот в итоге и станет твоим мотивом к действию. В зачатке же любая идея способна нести зло, и, если услышать едва промелькнувшую мысль человека, это может создать неверное представление о нем – ведь все мы постоянно прилагаем усилия, каждый день выбирая, на какой стороне и почему нам быть: на стороне добра или зла. Осознавая это и понимая, сколько порой у меня самой в голове возникает мелких, но таких зловредных идей, я мечтала никогда не знать, через какие мыслительные потоки проходят другие, ведь я даже со своими не в силах была справиться.

– Ни один город не изменит меня настолько, чтобы я перестал хотеть видеть тебя.

Я потянулась к нему и поцеловала вновь, прекрасно зная, как он ошибается. Стас не врал, но никто из нас не мог быть уверен даже в завтрашнем дне. Спорить бесполезно, пытаться переубедить, окуная его с головой в пучины собственных страхов, тем более.

– Думаю, нам пора.

Он посмотрел на меня из-под опущенных ресниц.

– Согласен.

Только я собралась выйти из машины, как увидела у входа в здание Дениса. Нахмурившись, он смотрел в экран телефона и что-то быстро набирал большими пальцами. Стас проследил за моим взглядом и понял, что привлекло мое внимание.

– Интересно, давно он там стоит?

– Думаешь, Денис нас видел?

Стас пожал плечами.

– Если нет, то сейчас увидит.

Стас толкнул дверь с водительской стороны и выбрался наружу, я тоже вышла. Был разгар дня. Солнце поднялось высоко и после кондиционированного воздуха в автомобиле обжигало кожу жаром. Стас забрал из багажника пакет с нашими покупками и, когда оказался у капота автомобиля, протянул мне свободную руку, улыбаясь. Я вложила свою ладонь в его, и вместе мы направились ко входу в комплекс.

– Привет, – поздоровалась я с Денисом, и он тут же посмотрел на меня.

– Ну наконец-то! Я ищу тебя уже… – он осекся на полуслове. Его глаза широко распахнулись от удивления, а рот приоткрылся – Денис увидел, как мы со Стасом держимся за руки. Он даже не попытался себя одернуть: откровенно продолжал пялиться на переплетение наших пальцев, растеряв все слова.

– Звонить не пробовал? – спросил у него Стас, и Денис одарил его презрительным взглядом.

– Конечно пробовал. Теперь хотя бы понятно, почему Ася не слышала телефон.

Я похлопала себя по карманам и поняла, что смартфона нет.

– Дай ключи, – попросила я Стаса. – Кажется, я выронила его в машине.

Не сводя взгляда с Дениса, Стас отпустил мою руку, а затем выудил из кармана джинсов ключ и протянул мне.

– Разберешься, как открыть?

Я кивнула и поспешила к автомобилю. Осмотрев место, на котором сидела, я ничего не нашла, а потому решила проверить задний ряд, куда в какой-то момент нас со Стасом утянули поцелуи, и не ошиблась: смартфон лежал на полу. Только край черного экрана торчал из-под сиденья, выдавая его местоположение.

Включив экран, я увидела три пропущенных от Дениса и выругалась. Должно быть, все это время телефон был на беззвучном, а вибраций я не разобрала. Проверив, нет ли других звонков и сообщений, я поспешила вернуться. Когда я закрыла дверцу машины, то увидела, что Стас жестикулирует и что-то объясняет Денису, в то время как друг принял раздосадованный вид, глядя куда-то в землю и потирая ладонью шею. Что бы Стас Денису ни говорил, ему это явно не нравилось, но он хотя бы не злился – уже плюс.

Вернувшись поскорее к парням, я постаралась быстро переключить внимание на себя.

– А что случилось-то? Почему ты звонил?

– Хотел узнать, замолвила ли ты за меня словечко перед Дашей, – едва слышно проговорил он, и на щеках у него тут же проявился стыдливый румянец.