Ложная девятка. Пятый том - Аристарх Риддер

«Это катастрофа не только для „Ювентуса“, но и для всего мирового футбола,» — заявил нам президент бьянконери Джанни Аньелли. — «Мы были в шаге от создания атакующей линии мечты: Платини — Сергеев — Лаудруп. Такого футбол еще не видел.»

Синьор Аньелли не скрывает своего гнева, но направлен он не на Советский Союз, а на собственное правительство:

«Москва поступила абсолютно логично. Если мы не выполняем свои обязательства по промышленному сотрудничеству, почему они должны выполнять свои? Это элементарная справедливость.»

Председатель ФИАТ и «Ювентуса» особенно возмущен тем, что решение принималось без учета мнения итальянского бизнеса:

«Нас поставили перед фактом. Америка сказала — мы прыгнули. А ведь речь шла не только о футболе, но и о выгоднейшем экономическом проекте. ФИАТ потерял огромный рынок, а „Ювентус“ — величайшего таланта современности.»

Сложно переоценить масштаб потерь для туринского клуба. Сергеев — не просто талантливый игрок, это феномен, который уже дважды становился обладателем «Золотого мяча». В свои 18 лет русский форвард показывает футбол, которому могут позавидовать лучшие игроки планеты.

Товарищеские матчи в Турине и Пизе только подтвердили этот статус.

«Мы видели будущее футбола,» — признается главный тренер «Ювентуса» Джованни Трапаттони. — «Сергеев играет так, словно знает, что произойдет на поле через две секунды. Его потеря — это трагедия для серии А.»

Новость о срыве перехода потрясла весь футбольный мир. Многие эксперты уже называли предстоящий состав «Ювентуса» сильнейшим в истории клуба.

«Представьте себе: Платини создает моменты, Сергеев их завершает, а Лаудруп добавляет непредсказуемость,» — размышляет легендарный Роберто Беттега. — «Это была бы атака мечты. Жаль, что политика помешала футболу.»

Не менее болезненно переживают ситуацию и сами игроки «Ювентуса». Мишель Платини, который успел пообщаться с русским коллегой во время матча, не скрывает разочарования:

«Ярослав — исключительный футболист и прекрасный человек. Мы могли бы создать что-то особенное. Очень жаль, что внешние обстоятельства разрушили эти планы.»

В отличие от некоторых западных политиков, в Турине прекрасно понимают позицию Советского Союза. Москва не нарушила никаких соглашений — наоборот, именно итальянская сторона первой отошла от договоренностей под американским давлением.

«Русские ведут себя как настоящие деловые партнеры,» — отмечает вице-президент ФИАТ Умберто Аньелли. — «Они четко дали понять: есть пакетная сделка — есть сотрудничество. Нет сделки — нет и футболиста. Это честная позиция.»

Особенно болезненным для итальянской стороны стал тот факт, что технологии ФИАТ уже успел передать советским партнерам. Автоматическая коробка передач, инжекторный впрыск, подвеска «Макферсон» — все это теперь будет использоваться в советском автомобилестроении, но без участия итальянцев.

«Мы отдали технологии и потеряли рынок,» — с горечью констатирует источник в руководстве ФИАТ. — «И все ради того, чтобы угодить Вашингтону.»

Несмотря на удар, Джанни Аньелли не намерен сдаваться. Президент «Ювентуса» уже ищет способы обойти политические препятствия:

«Мы не оставим эту историю. Сергеев — игрок мирового уровня, и рано или поздно он должен играть в лучшем клубе мира. А лучший клуб мира — это 'Ювентус»."

Аньелли намекает на возможность прямых переговоров в обход официальных структур:

«Политика — дело временное. А талант — вечен. Мы найдем способ привести Ярослава в Турин.»

В ближайшие дни ожидается встреча руководства «Ювентуса» с представителями итальянского МИДа. Туринцы намерены добиваться возобновления переговоров с советской стороной.

История с Сергеевым стала жестким уроком для всего европейского спорта. Она показала, насколько тесно переплетены большая политика и футбол, как легко могут рухнуть самые амбициозные планы.

«Футбол должен объединять, а не разъединять,» — заключает Аньелли. — «То, что произошло — это победа политики над спортом. А это всегда плохо.»

Пока что остается только сожалеть о том, что мир не увидит атаку мечты в действии. Но если верить словам Аньелли, история еще не закончена. И возможно, рано или поздно русский гений все-таки станет бьянконери.

Глава 17

Новый 1986 год я встретил, можно сказать, в семейном кругу. Были только мы, Сергеевы, Катя с родителями и новый молодой человек Оли. И на его фигуре стоит остановиться отдельно, потому что неожиданно для меня во Мценске я встретил Олега Протасова.

Да, моего вечного напарника и партнера по атакующей линии сборной Советского Союза, главную ударную силу днепропетровского «Днепра» и нового парня моей ветреной сестрицы.

Надо сказать, что Олег на нее влиял очень положительно. Потому что если до этого взгляды Ольги на мужчин были в большей степени потребительскими — этим она существенно опередила свое время, и такие, как она, скорее характерны для середины XXI века, а не для конца XX-го — то сейчас, будучи парой с Протасовым, моя старшая сестрица, наоборот, всячески старалась поддерживать реноме будущей хранительницы домашнего очага.

И в связи с этим у меня тут же возникла шальная мысль. А ну как получится переманить Протасова в Москву? И само собой, в «Торпедо». С таким острием торпедовское копье будет еще более смертоносным для соперников.

Ведь если говорить о тандеме форвардов, то такой, как у нас с Олегом, можно сказать, что идеален. Протасов — чистый центрфорвард, а я в роли оттянутого форварда, фантазиста, игрока, который передвигается по всему фронту атаки. В теории это очень и очень перспективно.

Вопрос только, насколько у них все серьезно и кто за кем потянется — Олег за Ольгой или Ольга за Олегом. Да, имена созвучные, что выглядит достаточно забавно. Но смотрят они друг на друга так, что действительно складывается впечатление, что что-то может и получиться.

Ну а если говорить о самом торжестве, то все было достаточно тихо и мирно. Мы послушали выступление нового генерального секретаря ЦК. Товарищ Романов оказался хорошим оратором и несколько минут рассказывал советскому народу о том, как он жил и как он будет жить.

Что меня удивило в этой речи, так это то, что очень много времени генсек посвятил ограниченному контингенту советских войск в Афганистане. Вообще тема афганской войны в советском обществе как будто бы даже табуирована. Война есть, все ее знают, но она где-то там, где-то за этими южными горами. Там что-то, наверное важное, но кроме редких похорон — причем совершенно обычных, без каких-либо воинских почестей, флагов или еще чего-то — по большому счету ничего не происходит. Такая странная двойственность.

И товарищ Романов показал этой речью, что с этой двойственностью покончено. И что отныне советское правительство берет новый