Варлорд. Политика войны - Николай Соболев

— Да я уж уговаривал Луизу снять…

— Я себе представляю, как ты уговаривал! — заржал Ося.

Панчо надулся, но через минуту заржал тоже.

— Но бумаги хорошие. По отдельности вроде бы фигня, а вот в целом картинка вырисовывается.

— То ли еще будет, — глянул на часы Панчо. — Пошли, у нас гости намечаются.

— Что за гости?

— Нежданные.

— Нежданных гостей не бывает! Бывают хозяева, которые потеряли бдительность.

— Пошли, пошли.

Они спустились в подвал, в угол за лифтовой шахтой, где находилась «комната отдыха для персонала». Обычный стол, покрытый клеенкой, полдесятка стульев, видавший виды диван, радиоприемник, полка с книгами, картинки из журналов на стенах и главное украшение — сияющая хромом кофемашина.

Не успел Панчо еще раз глянуть на часы, как в дверь тихо постучались, и охранник впустил невысокого человека, одетого как типичный парижский трудяга: кепка, легкий пиджачок, рубашка без галстука.

— Александров, — протянул руку гость.

— Вилья.

— Шварц.

— Я знаю, — растянул губы под небольшими усиками Александров.

Через пару минут Панчо сварил кофе, и разговор начался.

Человек из бюро Кочека (которого давным-давно не было в Париже, но его фирму продолжали именовать по-прежнему) выдал главную новость: Коминтерн принял решение о направлении в Испанию добровольцев. Внешне это будет оформлено как энтузиазм мирового пролетариата, в виде комитетов помощи Испании. При этом в глазах Александрова мелькнула ирония — он прекрасно знал цену энтузиазму и цену организации. Но главная проблема — переброска людей на Пиренеи. Португалия по очевидным причинам отпадает, морем в Барселону, Валенсию и Хихон рискованно.

— Ну почему же, — возразил Панчо. — Средиземка да, там итальянский флот, а с Хихоном все проще. Вы уже слышали про «Аламо»?

— Нет, — насторожился Александров.

— Ну так слушайте.

Один из двух эсминцев, оставшихся на плаву в Ферроле, перехватил американский пароход, шедший с грузом в Хихон. Перехватил и отконвоировал на базу, но американский радист заперся в радиорубке и успел передать сообщение, пока мятежники ломали дверь.

Невезение путчистов на этом не кончилось — пароход вез исключительно пайки, в «андоррский» порт, и покупателем значилась фирма из Андорры. Джонни тут же уведомил Марджори Пост, а она, через своего мужа, близкого друга Рузвельта — американское правительство.

— В ближайшие дни Госдепартамент выступит с заявлением о пиратских действиях мятежников в нейтральных водах, — ухмылялся Панчо, прихлебывая кофе. — Портить отношения с Америкой генералы не станут, иначе займов им не видать.

Он промолчал про испанское золото в Мексике, которое весило куда больше, чем один пароход с едой, но что с ним, что без него Хихон будет избавлен от излишнего внимания.

— Ну предположим, — гость потер высокий лоб под коротко стриженой челкой. — Но мы больше рассчитываем на сухопутные коридоры.

— Ирун и Перпиньян?

— И Андорра, разумеется, — улыбнулся Александров. — Но привезти оружие гораздо сложнее, чем перебросить людей.

— Сколько людей вы собираетесь направить?

— Тридцать-сорок тысяч человек.

— Оружие не проблема, — заверил Ося, знавший о том, как готовился Джонни, и чем занимались его заводы.

— И артиллерия?

— Даже танки и самолеты, но к ним нужны обученные специалисты, — Панчо внимательно посмотрел на Александрова.

О поставках в СССР грандеровских танков и «аэрокобр» знали все трое, решение напрашивалось очевидное. Но партия и правительство в лице товарища Сталина еще не приняли решения о направлении советников, партия и правительство дирижировали московским процессом «Троцкистско-Зиновьевского центра». Страной, как оказалось, долгое время руководили презренные предатели родины, шпионы, диверсанты, прямые агенты фашистских разведок и наймиты империалистического капитала по прямой указке злейшего врага народа — иуды Троцкого.

— Об этом ничего не могу сказать, нужно дождаться инструкций, — снова потер лоб гость, — но есть основания думать, что положительное решение будет в ближайшее время.

— В таком случае, я уполномочен заявить, что мы готовы предоставить сто самолетов и сто танков сразу, а также восполнять потери по мере боевых действий, — отчеканил Ося.

— Великолепно! — обрадовался Александров. — Но пока займемся переправкой добровольцев. На неделе в Париж приедет человек, который займется координацией, я вас познакомлю.

— И еще, — добавил Панчо, — нам нужны специалисты в диверсионной и партизанской работе.

— В Испании? — притворно удивился Александров. — Которая знаменита своей герильей?

— За сто лет после герильи появились пулеметы, динамит и авиация, — не принял шутливого тона Панчо.

— Думаю, здесь будет проще, чем с танкистами…

Два профи углубились в обсуждение процедур связи и прочие конспиративные дела, а Ося расслабленно следил за тараканом, который вылез из-под журнальной девицы и шевелил усами в раздумьях, куда направиться дальше.

А ведь раздавить Зиновьева и Каменева оказалось не трудней, чем прихлопнуть вот этого таракана. Ося уже устал удивляться прозорливости Джонни, он просто перевел взгляд на Александрова и думал — ведь через год-два его наверняка отзовут в Москву, пришьют бирку «американский шпион» и грохнут, если он не догадается соскочить раньше.

— Это довольно рискованно, — чуть громче обычного возразил Панчо.

— Риск — наша профессия, товарищ Вилья. В конце концов, у вас уже налаженные связи на границе, а чиновники везде одинаково любят деньги.

Молчаливо предполагалось, что деньги эти — грандеровские. Конечно, они открывали многие двери и заставляли многих молчать, но такой самоуверенной наглости Александрова, легко повесившего расходы на партнеров, Ося удивился. Он даже начал привычно подсчитывать грядущие убытки, но вовремя спохватился — это же не бизнес, это работа на большую цель…

Панчо ушел первым, а гость встал и тихо, но значительно обратился к Осе:

— Иосиф Маркович…

Никто и никогда в жизни не называл Осю по имени-отчеству — в Америке это просто не принято, а в России… ну кто бы стал так величать мальчишку-еврея?

— Иосиф Маркович, меня просили передать вам привет от вашего брата

— Вот спасибо так спасибо! — расцвел Ося. — Только у меня нет братьев.

— От вашего брата, Марка Спектора, — с нажимом повторил Александров. — Вы же не Джозеф Шварц, а Иосиф Маркович Спектор…

— А вы такой же Александров, как я — английский король, и что? И не делайте мне невинность на лице!

Александров усмехнулся в усы:

— Ну нет, так нет, не настаиваю.