И пришел Лесник! 21 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев

за две недели отожраться до элиты. Те, которые останутся в живых, уйдут за полчаса до перезагрузки и уведут за собой свои свиты. И тогда кластер останется девственно чист от заражённых. Скорее всего Зомби утащили из стаба и сразу пронесли через Магазин и Город. Всё было рассчитано, Марго как-то обмолвилась, что для себя любимого у Туранчокса был транспорт. Официально машины числились за стабом, но разъезжал на них Туранчокс и его заместители.

Человек Ростика вывел нас к Городу пройдя с нами больше километра. Аномалий пока не было, они появятся через пару часов, как и заражённые. Так что впереди опасным был только участок голубой зоны в виде оврага. Город сразу напомнил мне место, где я жил до того, как ушёл в армию. Трёхэтажные кирпичные дома, но в основном длинные деревянные бараки. Их просто обожали наши власти и позже уже после войны их мировоззрение ни капли не изменилось, заселяя жителей уже в бетонные бараки на двадцать подъездов, именуемые народом подводными лодками. По грязной улице ветер гонял мусор, пахло также соответствующе. И конечно же сами жители умирающего города! Соль земли. Пьяные и рваные, они глазели на нас как на пришельцев с Марса. Пожалуй соглашусь, в нашем депрессивном городе явление такой группы произвело бы подобный эффект. Подтянутые, сногсшибательные дамочки с блеском в глазах и с диковинными пушками в руках. А ещё одеты по-заграничному, а самое главное ничего не боятся!

— Марго, когда они начнут превращаться? — спросил папаша Кац подозрительно разглядывая старую бабку на скамейке. Она ловко щёлкала семечки пользуясь всеми тремя зубами, что оставались у неё в распоряжении. Рядом с ней сидел мальчик лет шести. Оба не сводили нас заинтересованных взглядов.

— Я здесь была всего два раза, не помню точно. Часа через два после перезагрузки кажется.

— Сколько уже прошло? — Лиана что-то сделала со своей эксклюзивной винтовкой превратив её в дробовик с солидным калибром. Нос папаши Каца, например мог спокойно пролезть в дуло.

— Дык… это! — знахарь сверился с моим швейцарским хронометром. — Похоже уже всё! Началось!

В подтверждении его слов мальчонку на скамейки вырвало прямо на бабушку в ситцевом платье с орнаментом из крупных сиреневых цветов. Бабка, не говоря ни слова отвесила сорванцу затрещину, от которой он с воем улетел в дровяной сарай. Сама же она осталась сидеть с застывшим взглядом, изо рта у неё обильно потекла слюна вместе с семечками. В сарае кто-то начал ворчать как старый дед и мальчуган вскоре показался, вновь раскидывая дрова. Его взгляд также остановился, непрерывным потоком капала слюна, и он подполз на четвереньках к бабушке. Подобравшись под лавкой, он ласково впился ей в лодыжку и вырвал кусок мяса. Бабка никак не отреагировала на это безобразие.

— Началось! — прошептала Ирка. — Сколько нам до оврага?

— Полтора километра, здесь практически одна центральная улица, параллельно идут переулки, но туда лучше не соваться если не хотим застрять в трущобах, — сказала Маргарита, набирая скорость.

— Предлагаю пробежаться, пока аномалии не появились, — внёс я предложение. И мы побежали, пользуясь начальной беспомощностью заражённых. Но я совсем забыл, что мы совершали кросс в Ядре, здесь всё было немножечко иначе. Стадию ползуна и медляка они миновали только обратившись, то есть практически сразу. Одним словом, они перепрыгнули первую стадию и за десять минут стали бегунами, что очень осложнило нам бегство. Хорошо, что не все сразу, кое-где ещё попадались обычные люди, но и они вскоре становились заражёнными.

Через двадцать метров на улицу разбив окно первого этажа вылетела гражданка в красных трусах, больше на ней ничего не было. За ней, ворча, выбрался абориген в чёрном спортивном адидасовском костюме. Штаны его заметно потяжелели и опустились ниже колен, что не дало ему сразу развить надлежащую скорость. Лицо его уже почти утратило человеческие черты, но вот чёрная кепка, тоже имевшая три белых полоски на козырьке, держалась на бугристой голове как влитая. Красотка визжала и бежала вверх по улице сверкая кормой, на которой был запечатлён укус сожителя в порыве страсти. Клок кровоточащего мяса свисал и противно хлопал ей по заднице. На её крик из окон высовывались кошмарные рожи, бывшие отвратительными ещё при жизни. В погоню за самкой включился ещё один бегун в тельняшке, но уже голый ниже пояса. Он, не раздумывая выбил стекло и ловко выпрыгнул на улицу. Увидев нас и беглянку, он предпочел преследовать её. Мы же делали вид, что совершаем утреннюю пробежку и никем не интересуемся. Старались пробежать оставшиеся шестьсот метров тихо и лишний раз не стрелять, чтобы не заводить новые знакомства.

Однако наш план с треском провалился. Позади нас с диким воем неслась бабка, оглашая окрестности праведным визгом. Так как штанов у неё не было, скорость она развила приличную. Обычный человек не убежит от бегуна, тот в моменте развивает скорость под шестьдесят километров в час с полными штанами и до восьмидесяти без штанов. Бабка носила облёванное ситцевое платьице и внука на спине. Маленький гадёныш вцепился бабке в седые редкие волосы в районе висков, а пятками пришпоривал бабушку в районе жировых отложений на спине. Бабка завывала, созывая остальных участников на кворум, внучок шипел, вместе с бабкой за нами устремились соседи. Один колоритней другого. И здесь произошло то, что мы никогда за бегунами не замечали. Проявление интеллекта! Бабка перестала выть и схватила внучка за ногу. Ошалевший маленький пиздюк был лихо раскручен бабкой и кинут вслед нам. Пролетев как пуля разделявшие нас двадцать метров, он вцепился в спину папаши Каца. Малыш бы порвал профессора, если бы не брезентовый рюкзак. Заражённый вцепился в него намертво зубами и начал мотать башкой в сторону, пытаясь, добраться до нежной плоти знахаря. В результате обзавёлся кляпом.

— Снимите с меня его! — в свою очередь взвыл папаша Кац как иерихонская труба. Редкие волосы встали дыбом, и Изя был похож на сумасшедший одуванчик в ужасе, убегающий от триммера. Маргарита схватила за ноги маленького пиздюка и рванула на себя. Ни к чему хорошему это не привело и тогда Лиана также на бегу отстрелила детское тельце от папаши Каца. Некоторое время на рюкзаке знахаря болталась голова сорванца, застрявшая острыми треугольными зубами в ткани рюкзака, пока не свалилась под ноги догонявшей нас толпе. Из соседних бараков выплеснулась новая порция заражённых угрожая взять нас в клещи. Красотку в красных труселях уже дожевывали под мачтой освещения. За нами