Плетельщица снов - Наталья Журавлёва

Пришлось ждать, пока Флем прожевал бутерброд, затем запил его чаем и лишь после этого ответил:

— Мне, конечно, очень льстит, что мои скромные способности заставили тебя думать обо мне, как о боевом маге, но это не так. Моя защитная магия в темное время суток действительно отливает голубым свечением, но на самом деле она абсолютно белая, как защитная магия любого обычного человека, обучавшегося защитным заклинаниям.

Ага, как же! Может я и потеряла сознание, но точно не потеряла способность отличать белый цвет от насыщенно-голубого, почти лазурного. И темное время суток тут совсем не при чем, темнота скорее подчеркивала, чем скрывала редкий цвет.

— А чем ты вообще занимаешься? — продолжила я свой допрос.

— Приехал в отпуск, подышать свежим горным воздухом, — не моргнув, соврал Флем. — Воздух Магических гор действует лучше многих лечебных трав, это любой знает.

В том, что он говорит неправду, у меня не было никаких сомнений. Максимилиан вел себя так, словно уже не раз рассказывал эту сказку всем, кто задавал неудобные ему вопросы. Но я так просто сдаваться не собиралась.

Я должна была выяснить хоть что-то об этом мужчине. С этой ночи он перестал быть для меня простым соседом по гостевому дому, и стал чем-то большим. Кем-то большим. И чем старательнее он пытался скрыть правду о себе, тем сильнее мне хотелось ее узнать.

— Лучше расскажи, что ты делала одна ночью посреди Бергтауна? — Максимилиан опередил меня с собственным вопросом.

Наверняка он спросил только, чтобы перевести тему, но, учитывая, что Макс мог пострадать, спасая меня, пришлось честно рассказать, как же так вышло. Момент с руками дозорного на моей пятой точке я решила опустить. В результате рассказала Максимилиану лишь ту половину правды, в которой Томас перебрал с вином, а я решила, что в одиночестве доберусь до дома быстрее, чем в компании пошатывающегося спутника.

Флем выслушал мой сбивчивый рассказ, не перебивая, а когда я закончила, решил уточнить:

— То есть, девушка решила пойти ночью одна домой только потому, что ее спутник, на минуточку, городской дозорный, был слегка подшофе?

Рассказывать Флему о приставаниях этого самого городского дозорного мне совсем не хотелось. Шуток на эту тему я точно не перенесу.

— Вроде того, — неуверенно кивнула я. — Терпеть не могу подвыпивших мужчин.

Флем словно почувствовал, что именно в этом месте моего рассказа не хватает какой-то важной детали:

— Ну-ну, — хмыкнул он, — поэтому одного перебравшего беднягу ты сменила сразу на трех.

От напоминания о том, что случилось в переулке, меня передернуло. Я инстинктивно поднесла руку к шее.

— Болит? — немедленно отреагировал Максимилиан.

Он даже привстал со стула, готовый снова прийти мне на помощь.

— Нет, все в порядке. Мазь просто замечательная, — я поспешила его успокоить. — Дашь рецепт?

Макс снова опустился на стул и закинул в рот остатки бутерброда.

— А что плетельщицы снов по совместительству еще и целителями подрабатывают? — спросил он и улыбнулся.

— Когда живешь в деревне и обладаешь магическим даром, учишься всему понемногу, — вздохнула я. — Женщина, у которой училась я, единственная ведьма на несколько близлежащих деревень. Она умеет то, что многим ученым магам даже не снилось!

Едва закончив свое смелое заявление, я поняла, что только что сама дала Флему отличный повод подтрунивать надо мной и дальше. Но вместо насмешливых вопросов о том, чему же такому выдающемуся я научилась у деревенской ведьмы, мужчина просто кивнул:

— Охотно верю.

Только сейчас я заметила, что Макс выглядит уставшим, и подумала, что, возможно, его день был не менее трудным, чем мой собственный, чем бы он там ни занимался.

Я вгляделась в его лицо, освещенное тусклым светом магической лампы.

Лучики морщинок уже залегли у внешних уголков глаз, хотя вряд ли Максу было больше тридцати лет. Острые скулы и короткая щетина делали его лицо опасным и привлекательным одновременно. Но больше всего притягивали его золотисто-карие глаза, которые, даже когда он улыбался, всегда оставались серьезными.

Мужчина тряхнул головой, откидывая со лба прядь волос, потом закрыл глаза и устало потер их ладонями.

— Уже поздно, — заметила я. — Нам обоим не помешает крепкий сон.

Максимилиан взглянул на меня из-под пальцев, его брови притворно сдвинулись у переносицы:

— Это совет от деревенской целительницы или от плетельщицы снов? Я должен точно знать, на кого писать жалобу в Городской совет в случае чего.

Ну вот, пожалуйста! Да он просто жить не может без своих острот.

— Знаешь что⁈ — не выдержала я. — Может, тому, что я умею я и училась в деревне, но это совсем не значит, что я плохо знаю свое ремесло. И вообще…

Я не договорила, потому что заметила совершенно растерянное выражение лица, стоило Флему медленно отвести руки от лица.

— Мия, разве я когда-нибудь ставил под сомнение твои способности?

Я хотела было напомнить Максу, что он только и делает, что постоянно подтрунивает надо мной, но вовремя прикусила язык. Я действительно никогда не слышала, чтобы он проходился по чьим-либо профессиональным качествам, в том числе и моим.

— Извини, — выдохнула я. — Просто это был очень-очень долгий день.

Максимилиан кивнул и взялся за чайник.

— За несправедливое обвинение и нанесение тяжких моральных повреждений ты приговариваешься к исправительным работам в виде употребления мятного успокаивающего чая, — продекламировал он, наполняя мою чашку ароматным напитком.

Я сделала глоток и закрыла глаза от удовольствия, наслаждаясь ароматом чая. И хотя теперь на языке вертелся вопрос о том, откуда Максимилиану знакомы подобные формулировки, на этот раз я решила просто промолчать. Будет еще возможность выяснить его туманное прошлое и загадочное настоящее.

По крайней мере, мне вдруг очень захотелось, чтобы оно у нас было.

Я посмотрела в окно — казалось, небо над горами уже не такое непроглядно-черное, каким было. Неужели уже близился рассвет?

Не в силах сдерживаться, я широко зевнула.

— Вот кому давно пора в кровать, — усмехнулся Макс и, встав из-за стола, подошел ко мне. — Идем, провожу тебя до твоей спальни.

— Некогда мне спать, — я потерла глаза, сползая со стула. — Нужно еще столько всего сделать к открытию лавки.

Моя нога вдруг подвернулась, и вместо того, чтобы просто встать, я буквально повалилась вперед. Если бы не Максимилиан, мгновенно меня подхвативший,