Даль-цвет. Том 1. Охра - Владимир Прягин

— Пока, к сожалению, без радостных новостей, — сказал я. — Сделку я предложил, но он упёрся рогом. Продолжим переговоры в другом ключе.

— Я этого и боялась… — поникла Уна. — Конечно, он не уступит… Зря я вообще на что-то рассчитывала…

— Не спеши впадать в панику. Вполне может быть, что завтра что-то решится во второй половине дня. Если нет, то… Полиция сама по себе тут вряд ли поможет, но есть уполномоченный от кланов, который с ней контактирует…

— Но я ведь тебе уже объясняла — я не хочу ни с кем говорить об этом…

— Это на крайний случай. Просто имей в виду — есть такой лорд Грейди. А пока инструкции прежние — по кампусу одна не ходи.

Я довёл её до двери и пошёл к себе.

Был почти уверен, что долго не засну, но провалился в мутное забытьё, как только улёгся. Это было похоже на Серую лихорадку — корёжилось восприятие, будто перенастраивалось. Может быть, так его пыталось форсировать подсознание…

Нормально заснул я только под утро.

До учебного корпуса мы с Уной дошли в молчании. На лекции по прикладной географии я сидел, уставившись мрачно перед собой. А когда до звонка оставалось около получаса, а аудиторию заглянул декан Стэдвик:

— Прошу прощения. Вы позволите забрать Вячеслава на несколько минут?

— Да, пожалуйста, — удивлённо сказал географ.

Я вышел в коридор.

— Догадываетесь, в чём дело? — спросил у меня декан.

— Догадываюсь, — сказал я. — И что теперь?

— Теперь нас ждёт ректор. Я, честно говоря, с самых первых дней опасался подобного поворота с вашим участием, но думал, что конфликт у вас будет с Грегори. Вы, однако, и тут меня удивили.

— Да, в этом я профи. Мне даже тренироваться не надо.

Ректора я прежде видел лишь издали, когда он приветствовал нас в актовом зале, и на газетных снимках. Вблизи же он мне напомнил партаппаратчика из советских времён, уровня обкома. Солидность, серьёзный взгляд и тёмный костюм.

Присутствовал в кабинете и Глиррен. Фингал у него под глазом, к моему разочарованию, сильно поблёк, как будто прошло уже не меньше недели. Похоже, магия помогла — какая-нибудь лечебная вариация краски.

— Что ж, господа, присаживайтесь, — сказал ректор хмуро. — Давайте попробуем разобраться. Уважаемый Глиррен, лорд-наследник Озёрного Редколесья, только что предуведомил меня о запланированной дуэли. Он бросил вызов лорду-наследнику Вячеславу с Вересковой Гряды. Поскольку оба предполагаемых дуэлянта имеют отношение к нашему учебному заведению — в качестве бывшего и действующего студента — в их распоряжение может быть предоставлен дуэльный павильон на территории Академии. Перед этим, однако, я уполномочен задать несколько вопросов.

Он выдержал паузу, разглядывая нас попеременно. Мы терпеливо ждали.

— Я искренне призываю вас, — сказал ректор, — решить дело полюбовно. Конфликты такого рода портят не только репутацию Академии, но и общую атмосферу в социальных кругах, которые воспринимаются как элита. Обращаюсь сначала к вам, лорд-наследник Глиррен, как к инициатору поединка. На каких условиях вы готовы отказаться от вызова? Будьте добры, назовите их, пока инцидент не получил огласку.

— Сожалею, лорд ректор, — ответил Глиррен с безукоризненной вежливостью, — но мне нанесено оскорбление действием. Физические последствия этого очевидны для окружающих, и моя честь лорда не позволяет спустить всё на тормозах.

— Возможно, вас удовлетворили бы публичные извинения со стороны лорда-наследника Вячеслава?

— Увы, лорд ректор, их будет недостаточно. Они не компенсируют нанесённого оскорбления, поэтому вынужден настаивать на своём. Отказ от поединка не представляется мне возможным.

— Жаль это слышать, — заметил ректор. — Ну что ж, спасибо, что прояснили свою позицию. В таком случае, лорд-наследник Вячеслав, вопрос к вам. Найдутся ли у вас доводы, способные изменить точку зрения вашего оппонента? Что побудило вас нанести ему вышеупомянутое оскорбление действием? Сожалеете ли вы о своём поступке?

— Мой поступок был спровоцирован оппонентом, — сказал я. — Лорд-наследник Глиррен позволил себе уничижительный жест в мой адрес, а также недопустимые высказывания в адрес дамы. Я отреагировал соответственно. В этом смысле не признаю себя оскорбителем. Предлагаю лорду-наследнику Глиррену не обострять ситуацию, а вернуться к переговорам, которые были прерваны вследствие вчерашнего инцидента. Обязуюсь не разглашать информацию о нашем конфликте. Даю слово, что никому не рассказывал о вчерашнем физическом… гм… воздействии.

Ректор вновь посмотрел на Глиррена:

— Что скажете, лорд-наследник?

— Мой оппонент изобретает нелепые оправдания, но они, разумеется, ничего не меняют. Я требую сатисфакции.

— Аргументы приняты к сведению, — буркнул ректор. — И, коль скоро стороны не пришли к соглашению, разрешаю провести поединок с соблюдением установленных правил. Время начала — сегодня, в четыре пополудни. К этому часу павильон будет подготовлен. Арбитром назначаю декана Стэдвика. Его авторитету, надеюсь, доверяют оба присутствующих здесь оппонента. Он остановит дуэль, как только констатирует явное преимущество одного из участников.

— Прошу извинить, — всё так же учтиво вмешался Глиррен, — но поединок в полуспортивном режиме — это не то, на чём я настаиваю. Дерёмся без детских ограничений. Дуэль может быть остановлена лишь в том случае, если один из участников утратит способность её продолжить. Это моё условие. Я имею право его поставить, как оскорблённая сторона.

— Будьте благоразумны, Глиррен, — сказал декан. — Ваш противник — студент, проучившийся всего месяц. У него ещё нет закреплённых навыков. Полагаете, это честно — настаивать на жёстких условиях?

— Полагаю, лорд Стэдвик, что ваш студент — взрослый человек, способный к логическому мышлению. И, размахивая вчера кулаками, он осознавал риски. Лорд ректор, мы прояснили все положенные формальности?

— Осталась последняя из них, — сказал ректор. — Имена ваших секундантов сообщите лорду Стэдвику как арбитру поединка.

— Можно это сделать чуть позже? — спросил я. — На перемене?

— Да, лорд-наследник. Вы можете возвращаться на лекцию. И, кстати, господа, я рекомендовал бы не создавать лишнего ажиотажа вокруг дуэли. Проведём её с минимальной оглаской.

— Ну почему же? — невинно возразил Глиррен. — Не вижу причин утаивать от студенческого сообщества такое событие. Некоторая публичность не повредит, на мой скромный взгляд.

Ректор, поморщившись, сделал чуть раздражённый жест — как знаете, мол, а на этом всё. Я встал и, коротко попрощавшись, вышел из кабинета.

На перемене я отвёл Бойда в сторону и сказал:

— Есть просьба.