Дверь в одиночество - Павел Иевлев

И, натурально, решили, что хорошими врагами не разбрасываются. Друзей, мол, мы себе всегда купим, а вот такого хорошего удобного врага, как Россия, взять-то больше и негде. Остальные, кого не возьми, все мелочь какая-то нестрашная, вот разве что Китай… Но с Китаем было сложно, туда уехала вся промышленность, туда были вложены большие бабки, и там делали айфоны.

В общем, когда недобитая Россия начала потихоньку восстанавливаться, ей в этом не препятствовали. Делали вид, что не замечают. Разумеется, никто не хотел возвращения настоящего СССР, но вот накачать себе такого страшного с виду, но не слишком сильного «надувного врага» — это с нашим удовольствием. Чтобы Китаю было на что отвлечься, чтобы Европа не зазнавалась, а главное, — чтоб своё же население снова вспомнило про русских медведей и забоялось. И да — новые, куда более вкусные, военные бюджеты под старые песни о главном: «Ой, уважаемый Конгресс, эти факинг русские таки усилились, так усилились! Они сейчас нас ка-а-к победят!»

Процесс пошёл ко взаимному удовольствию — линию медийного горизонта США снова искривили угрожающие силуэты надувного Мордора, харизматичный кремлёвский Господин Зло вёл себя в меру жёстко и загадочно улыбался холодным лицом, мировая политика радостно расцветилась старыми радугами нового противостояния, НАТО привычно вернулось к риторике «А ну-ка, покажем этим русским!»

— А потом вдруг, кто-то попробовал пнуть надувную Россию, чтобы она смешно подпрыгнула, и отбил ногу. Потому что она — внезапно, — оказалась не настолько надувной, как было принято считать в западном истеблишменте. Но дело было сделано — выросло новое поколение политиков, привыкших к тому, что никакого сдерживания на самом деле нет, и «мы сами это всё выдумали». Привыкших действовать без оглядки и не привыкших соразмерять свои действия с ядерным оружием, как глобальным фактором. Пока в штабах и сенатских комиссиях ещё доживали своё матёрые динозавры холодной войны, помнившие, каково сидеть в бункере и нервно потеть, глядя на экраны загоризонтных РЛС, здравый смысл как-то учитывался, но пентагоновское старичьё выходило в тираж, а их преемники уже во время «войны трёх восьмёрок» всерьёз обсуждали сценарий удара тактическим ядерным боеприпасом по Рокскому тоннелю. Тогда, к счастью, нашлось, кому их сдержать. Из моего же нынешнего кейса неумолимо следовало, что теперь мы имеем дело с людьми, которые НЕ БОЯТСЯ.

Нет, они не хотят всеобщего ядерного апокалипсиса и гибели человечества вместе с собой любимым. Они просто не верят, что всё этим закончится, как дети не верят, что смертны. Они, правда, считают, что войнушка будет лёгкой и быстрой, а прибалтов и разных там поляков не жалко, да и в прочей Европе давно уже нет никакого практического смысла. А вот «перезагрузка мировой экономики» со списанием старых долгов и перераспределением ресурсов — в этом практический смысл есть.

В групповой психологии есть такая штука, как «феномен Стоунера», он же «феномен позитивного сдвига риска». Он состоит в большей рискованности решений, принимаемых группой по сравнению с индивидуальными. Группа склонна принять уровень риска, предлагаемый самым рискованным её членом. То есть, если среди группы ЛПР есть любитель БКК^[21], то высока вероятность, что групповым решением станет её нажатие.

Второй значимый феномен — «Groupthink»^[22], — характеризуется следующими поведенческими паттернами:

· иллюзия неуязвимости, разделяемая большинством или всеми членами группы, следствием чего является излишний оптимизм и повышенный риск;

· коллективное стремление дать рациональное объяснение принимаемому решению, чтобы отбросить любые возможные возражения;

· безусловная вера в исповедуемые группой нормы поведения, побуждающие её членов игнорировать моральные последствия принимаемых решений;

· стереотипный взгляд на соперников (другие группы) как на людей слабых, глупых, или недостойных, что препятствует взаимодействию с ними или ведёт к стремлению помешать им достичь своих целей;

· открытое давление на членов группы, выдвигающих возражения и аргументы против групповых стереотипов;

· самоцензура членов группы — их готовность отбросить или преуменьшить собственные сомнения и возражения, касающиеся групповых решений;

· иллюзия единодушия относительно мнений и оценок, соответствующих точке зрения большинства;

· появление самозванных «охранителей группового духа» — членов группы, которые защищают её от неблагоприятной информации, способной нарушить испытываемое чувство удовлетворённости от принимаемых решений.

Западный коллективный истеблишмент демонстрировал Groupthink во всей клинической чистоте симптомов, а Дэвид Кэмерон (известный, как ни странно, не только тем, что давал на клык дохлой свинье, но и тем, что начал войну в Ираке), обогатил мировой политический лексикон свежим термином: «правомерное военное вторжение». Это было новое слово в политике, и оно многим понравилось. За ним открывались крайне любопытные перспективы…

Графа «Выводы» по нашим внутренним стандартам выносилась в начало кейса, чтобы ЛПР с их вечным дефицитом времени могли сразу прочитать сутевую выжимку и только потом, если будет нужно, лезть в детали. И в этой графе я написал в принятом у нас сухом деловом формате, что, согласно результатам мониторинга и ситуационного анализа, абсолютное большинство тех, кто влияет на принятие решения об использовании ЯО, относятся к его использованию положительно или нейтрально. Те немногие, кто активно предостерегает от такого отношения (преимущественно это армейские офицеры на не самых высоких должностях), подвергаются немедленной маргинализации, зачастую с негативными последствиями для карьеры, так что их голоса не влияют на ситуацию. Часть высших чиновников и военных функционеров пребывают в ситуации «вынужденного согласия», когда высказывание против доминирующей позиции представляется им слишком опасным, так что они тоже не готовы выступить сдерживающим фактором. И это не зависит от того, чья задница сидит в Белом Доме, потому что президента играет аппарат, а аппарат не меняется никогда.

Собственно, этим можно было и ограничиться, задача была выполнена, а дальше пусть начальство думает, у него заплата больше. Однако я не поленился и написал маленькое приложение: «Типовая мотивация сторонников применения ЯО в потенциальном военном конфликте». Ругать меня за это не будут, но существовала вероятность нарваться на лишнюю работу — если начальство сочтёт тему интересной и захочет её развить. Однако работа меня не пугала — в отличие от некоторых выводов, которые я на ней делал. Потому что одно дело знать об этом «так, вообще», а другое — самому рассчитать, вывести и доказать вещи, от которых встаёт дыбом шерсть вдоль хребта.

В общем и вкратце аргументация сторонников применения ЯО (ебическая сила, вы вдумайтесь, как это звучит: «сторонник применения ЯО»!.. При Брежневе такой хуйни не было!) имеет несколько вариантов.