"Фантастика 2025-123". Компиляция. Книги 1-32 - Александр Сергеевич Конторович

считалось престижным. Потом к ней попытался присоседиться какой-то мелкий черт, левитирующий без помощи какого бы то ни было транспортного средства, но, во-первых, она была ведьмой, тщательно следившей за своей репутацией, а во-вторых, ни на что, кроме пошлостей, такая компания не годилась. Она шлепнула его разрядом небольшой силы, когда он попытался фамильярно обнять ее за талию, и, прибавив скорость, покинула пределы слышимости его возмущенных воплей.

Она летела на полной скорости — она любила быстрый лет, хотя и рисковала обморозить при этом свои румяные щечки. Вот внизу уже зачернели кварталы Университетского городка и загорелись огни Бычьего Брода, сложившись в знакомые ей сочетания. Она сделала круг над крышей своего погруженного в темноту дома и приметила отходящую от порога цепочку следов. Она скатала мячик из света своей брошки и бросила его вниз. Крошечная искорка, коснувшись снега, бодро заскакала по оставленному Александром Оксенфордом и тянущемуся к ближайшей лесной опушке следу. Таким образом Сэсс могла преследовать его, не снижая полета. Было бы крайне губительно для ее репутации, если бы кто-то из респектабельных соседей увидел ее в столь поздний час одну на улице… не говоря уже о помеле. Однако в лесу ей пришлось снизиться и сбросить скорость: метла петляла меж тяжелыми заснеженными елями, следуя за неутомимым мячиком.

След оборвался на широкой поляне, похожей на выжженную прогалину. Но это всего лишь начисто стаял снег. Еще бы — здесь, послушный зову свистка, приземлялся огнедышащий дракон с раскаленным брюхом. И было это — Сэсс потянула воздух ноздрями — совсем недавно. Стойкий запах нагретого металла все еще висел над полянкой. Из полученных урывками магических знаний Сэсс помнила, что движущееся инородное тело оставляет за собой след в ткани реальности. Дракон — волшебное существо — без сомнения был инородным телом в этой реальности. Взмыв в небо, она сделала несколько кругов над поляной, пока не уловила дыхание одного из воздушных потоков — оно было горячим, жарким, как ветер в дневной пустыне. Конечно, каждое волшебное существо должно оставлять специфический след: за баньши — привидением-плакальщицей — тянулась бы, к примеру, полоса промозглой могильной сырости, но она-то собиралась преследовать дракона.

— Нам сюда, — она шлепнула помело рукой в месте, соответствующем лошадиному крупу. — Может быть, — прошептала она, — я делаю глупость, и она приведет к печальным или даже катастрофическим последствиям. Но если я не сделаю это, я буду до конца дней жалеть о том, что его приключение прошло мимо меня. И что кто-то другой мог разделить его с ним.

Помело дернулось вперед, назад и рванулось за драконом, погрузившись в иссушающий жар его кильватерного следа и педантично повторяя все причуды его траектории.

ЧАСТЬ I

ХОЗЯИН ОБЛАЧНОЙ ЦИТАДЕЛИ

ГЛАВА 1

АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО «ТРИМАЛЬХИАР»

Она шла путем, исхоженным тысячи раз; ей казалось, и не без оснований, что ей известна каждая щербина в устилавшем горбатые переулки булыжнике, каждая трещина в гранитных плитах тротуаров: она с детства избегала наступать на них, считая это дурной приметой. Стоял холодный ясный весенний день, ветер с моря просвистывал город насквозь. Это была третья весна ее одиночества, но все же это была весна, и она бежала вприпрыжку, машинально перескакивая опасные ступеньки крутых уличных лестниц и удивляясь отчаянно-тревожному звону внутри себя. Ее не страшил этот резкий ветер, она была крепче, чем казалась, да и воле ветра испокон веку доверяли свое имущество и саму жизнь все ее предки, и она плотно кутала плечи в большую полосатую шаль совсем не из боязни простуды, а скорее из чувства внутренней грации. Колючие силуэты черепичных крыш почти сплошь заслонили небо над узкими улочками, но там, где стены неожиданно расступались, ее цепкий взгляд выхватывал взметнувшиеся над портом золотистые спицы мачт. Она знала наперечет все суда, стоявшие в этот день в гавани, она могла отличить одно от другого по какой-то мелочи оснастки. Там были и «Чайка», и «Пересмешник», и «Жемчужина», и «Абигайль». А вот «Баркаролы» не было. Но была весна, а весна-это всегда надежда, и надежда трепыхалась в ней ненароком проглоченной птицей, и должна же быть причина тому, что кровь гремела бравурным маршем в ее висках.

Возле ее дома тепло одетые дети играли в пристенок и, увидев ее, поздоровались:

— Доброе утро, леди Джейн!

Она рассеянно кивнула; нетерпение, заставившее ее пробежать весь путь от конторы до порога собственного дома, должно же было иметь какую-то причину… В сенях она немного задержалась, решая: в гостиную, в комнаты?.. В кухню!

Она шагнула туда и прислонилась к дверному косяку, шаль устремилась вниз, и ее синяя бахрома ласково легла на самые плиты пола. Она стояла, расплываясь в смущенной и неудержимо радостной улыбке, глядя на гостя, сидящего вполоборота к окну, с золотой от солнца щекой и эхом ее ликования на губах. Кого, как не его, мог принести на своих крыльях этот полный ветра и света день!

— Александр… — сказала она. — Прилетел!

Через полчаса они сидели все в той же кухне и, не замечая истерики кипящего чайника, обсуждали свои новости. Им было о чем поговорить. И пока длилась их первая, еще сбивчивая беседа, Джейн внимательно вглядывалась в лицо своего гостя, пытаясь понять, чем этот человек отличается от того, кто покинул дом ее матери три года назад.

Он стал старше, и беззаботная юность его была выпита бытом, но безнадежно опечаленным он казался ей и в тот, прошлый раз, когда приходил здесь в себя после болезни и предательства. Теперь же он глядел вокруг, словно жадно ожидая утоления давнишней тоски. Дом его был здесь, а там — постылая чужбина. Она опустила глаза на его левую руку с золотым ободком на тонком пальце: окольцован, прикован, повязан, — и потом с трудом смогла оторвать взгляд от этого символа его неволи. Его, Повелителя Драконов, принца Белого трона, какая-то самонадеянная дуреха рассчитывала закупорить в халат и тапочки, запереть где-то в захолустье и удержать вдали от Приключения, считая, видимо, как все обычные люди, что сказкам и подвигам — свое время, и что их непременно должно сменить тихое семейное счастье. Думала ли она, что конец сказки для героя, одаренного неистовой душой, хуже ножа в сердце? Это так, и лучше нее, Джейн, никто не сможет понять этого. Они были одного цвета и понимали друг друга с полуслова, с выражения глаз, с поворота или наклона головы. У них был один и тот же