Конторщица-3 - А. Фонд

— Ну… наверное, что мне нужно учиться?

— Вот теперь совсем всё верно, — согласился Будяк. — И учиться ты начнешь послезавтра прямо с утра. Для начала — плавать.

— А почему послезавтра?

— Потому что завтра мы все пойдём расчищать пруд от коряг и зарослей, чтобы больше никаких непослушных девочек никуда не утаскивало течением.

— Ура! — пискнула Светка и от избытка чувств стянула носки грубой вязки, которые Римма Марковна напялила на неё после того, как мы её высушили и отмыли.

— Не ура, а чтоб завтра к десяти утра вся твоя команда шалопаев стояла на берегу озера с граблями и мешками, готовая на трудовые подвиги! Это понятно?

— Понятно, — вздохнула Светка.

— И меня не интересует, за какие календарики ты их сумеешь уговорить. Мне важен конечный результат. Это тебе ясно?

— Ясно, — согласилась Светка со вздохом.

— А носки надень обратно, — покачал головой Будяк, — нельзя обижать бабушку, она о тебе позаботилась, между прочим.

В общем, когда Римма Марковна пригласила Будяка на праздничный ужин, аргументов для возражения у меня не нашлось.

На работу в депо «Монорельс» я пришла вся вялая и разбитая, в состоянии кабачковой икры. Равнодушно выслушала ахи и охи Зои по поводу её нового гардероба на курорт, апатично сформировала сводку, дописала квартальный отчёт и совершенно не отреагировала на приход Ивана Аркадьевича, который пришел ко мне в кабинет лично.

— Лида! — сказал он. — Хотел тебя похвалить за вчерашнее выступление. Ты молодец. Прекрасно разрулила ситуацию.

— Спасибо, Иван Аркадьевич, — поблагодарила я.

— А когда это ты затеяла с карманами всё это? Егоров сказал, что статистику ты всю подняла, ГОСТы изучила…

— Примерно через пару дней, как вы меня на это место поставили, — ответила я.

— Молодец, — ещё раз похвалил Иван Аркадьевич меня. — Только ты, если опять идея какая появится — со мной согласовывай. Мне тоже надо быть в курсе.

— Так вы заняты были, — вздохнула я.

— Я всегда занят, — закурил сигарету он. — Мда… Как давно я здесь не был, в этом кабинете. Провёл здесь столько времени… столько всего тут было… вот время бежит…

Я промолчала.

— Лида, что у тебя случилось опять? — прищурился Иван Аркадьевич и выпустил дым в открытую форточку. — Ты сама не своя.

— Да Светка вчера чуть не утонула, — мои губы затряслись, — если бы тренер по футболу не оказался случайно рядом — не знаю, чем бы всё и закончилось.

— Случайно, говоришь? — ухмыльнулся Иван Аркадьевич. — А что за тренер такой у тебя появился?

— Не у меня, а у Светки, — я в двух словах рассказала ему всё.

— Так значит, Пётр Иванович Будяк? — хитро глянул на меня Иван Аркадьевич. — Знаю такого. Отличный мужик, между прочим. Тоже вдовец. Ты присмотрись к нему, Лида. Он толковый, хоть и немного солдафон с виду, но, между прочим, два высших образования у него имеется. И орден есть.

Я мысленно застонала. И этот туда же! Вот мало мне Риммы Марковны!

Праздничный ужин происходил у нас в саду. Яблони и вишни печально шелестели над головой, в воздухе витал густой аромат спелых ягод, ночной петунии и мяса, приготовленного по особому рецепту Риммы Марковны. Я так и не поняла, что за праздник выдумала Римма Марковна (как-то неубедительно она аргументировала это всё), но праздновали мы с размахом.

Пришли Роговы, Нора Георгиевна и, конечно же, Будяк собственной персоной. Мне он притащил большую охапку бордовых роз, Римме Марковне — лилии, а для Светки — отвёртку, о которой они давно договорились (теперь мне предстояло выяснить, зачем её отвёртка и что они замышляют).

Я пару раз бросила взгляд на Будяка, и что-то он впечатления на меня не произвёл.

«–Ну его в пень, значит», — подумала я и продолжила помогать Римме Марковне сервировать стол.

На накрытым белоснежной скатертью столе громоздился кисловодский сервиз Валеева, так ловко отбитый в своё время Риммой Марковной у Юльки, ещё какой-то сервиз, причём явно не советского производства, а фужеры, между прочим, были хрустальные (и вот когда она успела? Помнится у меня на Ворошилова точно таких не было. Может, из квартиры Валеева прихватила?).

Римма Марковна расстаралась: здесь были мясные и рыбные рулеты, изумительно-нежный рататуй, несколько видов сложных салатов. Апогеем всего этого гастрономического безобразия являлся огромный пирог с ежевикой (И вот где она взяла ежевику? У нас её точно не было. И у соседей тоже).

Пока я помогала накрывать на стол, пропустила самое начало традиционной литературной дискуссии. В общем, когда я вошла в сад, Нора Георгиевна как раз доказывала Зинаиде Ксенофонтовне, какие стяжения гласных существуют в каких конкретно среднерусских говорах, и чем они отличаются от всего остального (как-то так, я хоть и учусь на филологическом, но плаваю в этом вопросе, впрочем, как и в переводах Бальмонта).

Будяк, который разговаривал с Роговым, внезапно влез в их разговор:

— Нора Георгиевна, я вот что хочу спросить у вас, как у филолога…

— Я лингвист, — величественно перебила Будяка моя соседка.

— Да. Как у лингвиста, — быстро исправился Будяк. — Вот вы можете предложить, что-то более дикое, чем исконно русское словосочетание «да нет»?

— Легко, — снисходительно ответила Нора Георгиевна, — на пример, «косил косой косой косой».

Все рассмеялись и дамы вернулись к обсуждению ошибок Даля при составлении словаря. Светка, причёсанная, с двумя бантами сидела чуть поодаль и восхищёнными глазами смотрела на Будяка. Отныне у нее появился новый кумир.

Я механически помогала, что-то делала, а мысли витали вокруг путёвок на курорты и Эдичкиных слов. Нужно же дать ему ответ. Он сегодня полдня крутился возле моего кабинета. Очевидно, за списочком путёвок приходил. Но сперва у меня долго торчала Зоя Смирнова, затем пришла Людмила, секретарь. А потом вообще — явился Иван Аркадьевич и товарища Иванова как ветром сдуло. Но это сегодня так. А завтра он опять придёт и мне придётся ему что-то отвечать.

Я вздохнула: если дам ему списочек — попаду в обойму с ним и окажусь «на прицеле» у Альфреда. Если прогоню его и спрыгну — не выполню «задание» Альфреда и не смогу его поймать «на горячем». А ведь так хочется.

Ну вот и что