Сережа, папа плохого не посоветует - Андрей Коткин

радость от получения такой огромной партии дорогостоящего товара, алкогольные пары, да плюс общение на грани фривольности с замаскированной маркизой «Чернозубовой» уже за демоницу выполнили львиную часть ее работы. Нафиг-нафиг, завтра с утра, надеюсь, смогу отправить эти семена ничуть не хуже.Так что впитал перед сном добытый сегодня магический камень, позволяющий мне прятаться от моего сурового наставника по боевке под землей, полюбовался в своем диагностическом артефакте на получившиеся результаты да и спать завалился.

Мышечная сила: 5,75 (+0,02)

Нервно-мышечная проводимость: 8,06 (+0,06)

Выносливость: 5,64 (+0,03)

Регенерация: 1,16

Объем магического резервуара: 3,44 (первый тип) (+0,11)

Скорость заполнения магического резервуара: 2,7 (+0,08)

Развитие магических каналов: 4,54 (+0,21)

Индивидуальные магические таланты:

Магическое зрение: 5,8

Эмпатия: 1,1

Прибавка физических характеристик, в основном, скорее всего, вышла по результатам боевых тренировок, а вот за заметно большую прибавку в магии следует благодарить поглощенный магический камень.

Глава 13

Смещение моей поездки к деду с выходных на будни имело для меня еще одно значимое последствие. Ну, кроме того, что я опять не смогу повстречаться с Айрис. На эти выходные было назначено заседание Высшего Княжеского Совета Славской империи. Да-да, все слова в названии, кроме самой «империи», с заглавной буквы! Реально этот Княжеский Совет, если, конечно, его участники окажутся более-менее единодушными, так как бы и решение императора вполне способен отменить. Во всяком случае, по закону. Но, как разъяснил мне мой отец, и совокупных сил у княжеских дружин тоже больше, чем у войск императора.

Так вот, последствие: отец вознамерился меня на этот самый Совет взять с собой. Тоже, типа, обучение княжеского наследника. Тем более, и по уставу на Совет князь мог, помимо одного единственного помощника, взять с собой исключительно только своего первого наследника. Иными словами, там присутствовал очень узкий круг властителей, которые реально участвовали в управлении империей. Ну, или могли бы управлять этой самой империей, если бы хоть раз все нормально смогли между собой договориться.

— Запомни, — поучал меня ставший вдруг необычайно пафосным родитель, когда мы с ним продвигались по направлению к нашей портальной камере, — мы — это партия императора, какие бы вредные решения ни пытались принять на Совете, мы обязаны вовремя все их заблокировать.

— И много князей состоят в этой вашей императорской партии? — Задал я вопрос, сам при этом вспоминая, какое смятение вместо радости испытала Син, когда я ее вызвал для передачи ей семян аленького цветочка. Ох, чувствую, есть у нее там какие-то закавыки, не все так просто с торговлей этим дорогостоящим ингредиентом.

— Много князей для того, чтобы заблокировать принятие решений Совета и не нужно, вот, к примеру…. — Продолжал мое обучение отец, не замечая, что я, отвлекшись на свои мысли, пропускаю озвученные им цифровые выкладки мимо ушей. Ну, как пропускаю, количество князей, входящих в Совет я еще с младшей школы знаю: восемьдесят шесть. Из слов отца я все же уловил, что любое решение князей обретает силу закона, если за него проголосовало не менее двух третей от общего числа мест в этом своеобразном имперском сенате. Несложно посчитать, что эта цифра составляет пятьдесят восемь голосов. Соответственно, для гарантированной блокировки принятия общего княжеского решения императорской партии достаточно контролировать двадцать девять голосов, а в реальности ей оказывается достаточным и того меньше: далеко не все князья исправно посещают собрания Совета. Впрочем, точно также не все князья, вроде как, входящие в императорскую партию, всегда оказываются на стороне правителя нашего государства, политики — они такие политики.

Поскольку дворец, в котором традиционно собиралось заседание Высшего Княжеского Совета, находился в черте Старгорода, тьма, охватывающая меня при каждом портальном переходе в пределах этого мира, только и успела, что коротко мигнуть. Мгновение — и я уже вышагиваю рядом с родителем по серым плитам какого-то исполинского сооружения. Реально исполинского: мы среди колонн в несколько обхватов, немного в закутке появились, а так эти колонны, выстраиваясь в замкнутую окружность, очерчивали пространство много большее, чем, к примеру, тот же футбольный стадион из известного мне технологического мира. А купольный потолок тут вообще в небеса, на высоту, наверное, доброго десятка этажей, задран. И это, как я понял, всего только вестибюль, чтобы в сам зал заседаний попасть, нужно еще довольно большое расстояние протопать ножками.

Зал заседаний, несмотря на то, что тоже был совсем даже не маленьким, да к тому же еще и изукрашен оказался едва ли не круче императорского дворца, по сравнению с циклопическим вестибюлем смотрелся достаточно бледно. Ну, для тех, кто с искусством Древней Греции не знаком, — так точно. Потому что, пройдя множеством извилистых коридоров и поднявшись по целой куче ступенек, мы оказались на верхнем ярусе самого настоящего древнегреческого театра. Ряды княжеских сидений, выстраиваясь полукружьями, ступенчато спускались к сцене, на которой сейчас, возле занимающей ее центральную часть трибуны, толпились люди.

— Нам не туда, — остановил меня родитель, когда я уже вознамерился было тоже спускаться вниз. — Сектор нашей фракции вон с той стороны.

И только после его указания я смог сообразить, что центров людского кучкования в этом зале вовсе не один, и даже не два, а целых три. После дополнительных пояснений отца я выяснил, что это перед самим заседанием выверяют общую линию представители трех противоборствующих княжеских фракций: императорской — в ихнем секторе, наверху, сторонники княжеских вольностей, их было заметно больше, чем всех прочих, — внизу, возле трибуны для выступлений. Ну, и, самые малочисленные — колеблющиеся — собирались на среднем ярусе.

— Какие у нас сегодня могут возникнуть проблемы? — Тоном главнокомандующего перед сражением поинтересовался отец у собравшихся на галерке аристократов.

— Как всегда, — отозвался один из «могучей кучки», — князь Хорс пытается из любого, даже самого незначительного эпизода раздувать глобальное попрание княжеских вольностей. В этот раз вот свару Громова и Светлова пытается вывести на отмену императорского решения. В общем, все, как обычно, не считая того, что в результате этой заурядной склоки мы по любому теряем одного из своих сторонников. Громов вон, даже не подошел сюда, все время внизу, возле Хорса отирается.

Пока отец с другими князьями обсуждал намечаемую ими тактику, включая дополнительное привлечение для голосования в нужном ключе имеющихся у его сторонников должников, я просто стоял недвижимо, пытаясь вчувствоваться в источаемые князьями эмоции. Не сказать, чтобы вообще ничего не получалось, но выходило откровенно невнятно. Вон, к примеру, князь Зубов, один из сторонников проимператорской партии. Какие он