Лиса и Дракон: История Химико - TurboGrafx-64

– Свидание окончено, мисс – сказал конвоир, подошедший к скамейке – Фудзивара, идём!

– Могу я прийти завтра? – спросила Хината.

– Спрашивайте у начальства.

– А бэнто?

– Передачки запрещены! – грубо ответил охранник и повёл Химико в замок.

– Сражайся, Хината! – сказала Химико на прощание, обернувшись к подруге.

Хината с тревогой посмотрела вслед Химико. Ей больше не хотелось жертвовать ни кем, тем более, она не знала ради чего. Глубоко в душе, ей тоже хотелось бороться, но логика подсказывала, что этот путь ведёт в никуда.

***

Целый месяц Химико жила взаперти, лишь иногда встречаясь с Хинатой и её родителями, которые приходили навестить наследницу своих бывших даймё. За это время, в Тогенкьё постепенно начала восстанавливаться мирная жизнь, хоть войска эльфов по прежнему оставались в городе. Люди построили бараки из сохранившихся стройматериалов и купленных богатыми семьями, которые смогли сохранить состояние, благодаря сотрудничеству с Авалонией. Домики были, в основном, деревянными, поэтому нередки были пожары, но люди каждый раз находили силы восстановить свои жилища. Рыбакам снова разрешили выходить в море, что позволяло вести бартерную торговлю с деревнями, которые обменивали рис на морепродукты. Делились рисом и богачи, в частности род Утада, который мог торговать с эльфами и другими городами, под защитой Авалона. Городу, однако, было ещё далеко до восстановления, а большую часть его территории, по прежнему, занимали руины. Пингвины, которые жили на утёсе, раньше времени покинули эти края ещё во время вторжения, но за месяц так и не вернулись обратно.

Между Яматай и Авалонской империей был заключен мирный договор, который позволял эльфам оставить свои войска, флот и авиацию на островах на специальных военных базах, которые предполагалось построить по всей стране, сама побеждённая страна практически отказывалась от собственных вооружённых сил, сведя их к минимуму. Авалон же согласилась оказывать поддержку в модернизации нового патрнёра, но только ту, которую сама сочла бы нужной. Как и Химико, Яматай оказалась, фактически, в заложниках у эльфов, хоть ей обещали свободу когда-нибудь в будущем.

Четвёртого числа шестого месяца пятого года Цукихи в Тогенкьё прибыла театральная труппа из Авалонской империи. Артисты должны были развеселить солдат, остающихся в Тогенкьё, которые начинали уставать от службы в столь далёкой стране. Художественным руководителем театра была Маргарет Айртон, жена генерала Генри Айртона. Она была на сто лет моложе мужа, но, во многом, была даже консервативнее мужа-аристократа, в частности презирала кинематограф, как низкую и пошлую, по её мнению, форму искусства, затмившую, для публики, спектакли. Не меньше, чем генерал, Маргарет любила использовать людей в своих целях, в частности, как акётров, набранных из покроённых народов. Актёры-невольники обычно играли унизительные роли: преступников, коварных вражеских солдат, прислугу, глупцов и так далее. Эти образы хорошо вписывались в авалонскую картину мира, где все расы, кроме эльфов, считались отсталыми и примитивными, а потому всегда веселили незатейливую публику.

Генеральская жена прибыла на транспортном дирижабле, приземлившимся на аэродроме около девяти утра. Встречал Маргарет сам Генри, который был не слишком рад появлению супруги в Тогенкьё, потому что, в её лице, появлялся новый, отвлекающий от работы, фактор. Миссис Айртон была одета в большую круглую шляпу кроваво-красного цвета, такого же оттенка длинное платье, с открытыми плечами, которые прикрывал соболиный воротник, а на руках были длинные чёрные перчатки, покрывающие всю руку до локтя. Эльфийка осторожно спускалась по металлическим ступенькам, стуча длинными каблуками. Наконец спустившись вниз, Маргарет обняла и поцеловала мужа в щёку, чему тот был не очень доволен. Генри не испытывал к жене особой любви и женился во второй раз только, потому что это противоречило этикету высшего общества. Тем не менее, генерал хорошо поддерживал образ любящего мужа на публике и в глазах самой Маргарет.

– Как же я рада тебя видеть, дорогой – сказала Маргарет – ты так осунулся за этот год!

– Это просто старость, дорогая – улыбнулся Генри – в моём возрасте все начинают понемногу усыхать, особенно когда из тебя пьют все соки.

– Ах ты мой бедняжка – сказала Маргарет, погладив усы мужа – ничего, теперь я здесь и немного тебя развеселю.

– Тебе бы всё веселиться, впрочем, я в свои восемьдесят тоже был ещё полон сил.

– Уверена, ты и сейчас их полон, просто любишь, когда я тебя жалею.

– Да, наверное так и есть.

После встречи, генерал повёз жену в губернаторский замок, где всё ещё располагалась его резиденция, пока формальный губернатор принимал чиновников в своей усадьбе. Как и муж, Маргарет, впервые посетив дворец, принялась внимательно осматривать его убранство, получая своеобразное удовольствие от его лицезрения.

– Местная архитектура очень интересная, не такая примитивная, как на Тамоанчане, но всё ещё далеко до настоящего искусства – сказала Маргарет – чем-то напоминает кукольный домик, всё такое же миниатюрное.

– Честно говоря, я даже немного пожалел, что не остался жить в дирижабле – сказал Генри – всё время приходится пригибаться, чтобы не ударяться головой о косяки.

– Зато здесь прохладно, для такой жары, как нельзя кстати.

День стоял действительно знойный, как всегда в это время года. Июль и август, месяцы после сезона дождей, самые жаркие и для эльфов, которые впервые были в таком климате, пережить их было очень непростой задачей. Не легче было и людям, разгребающим завалы в городе, на которых, к тому же, иногда вымещали злость эльфийские надзиратели.

Тем временем, генеральская чета дошла до кабинета, где когда-то заседали главы клана Асикага, а сейчас обустроил личное