Генеральный попаданец - Ал Коруд

двенадцать назад в столице творилось такое! Верхушка Союза уже тогда показала свою гнилость. Намек понят правильно, в сторону Шелепину начали коситься. Ведь еще не так давно КГБ был под его контролем. Да и Семичастный именно его кореш. Нравы в ЦК суровые, тут живьем сожрут.

Спокойным тоном подтверждаю:

— Тогда отдаем распоряжение, товарищи? Все согласны? Голосуем.

Против никого нет. Дураков нема! Что мне и требовалось. Временно сплотить вокруг себя наш добродушный коллектив и показать зубы чужакам. Черненко кивает:

— Единогласно. Сегодня проведу и разошлю.

— Принято! Как только расследование закончится, выслушаем наших доблестных чекистов и спросим с них по полной. Потому что дело это политическое и обязательно будет рассматриваться под этим углом.

Последние мои слова прозвучали под гробовое молчание. Расслабленные после смещения Хрущева члены и кандидаты в Президиум внезапно осознали, что дело пахнет керосином. Сейчас не тридцатые, но человеку и без этого можно жизнь здорово испоганить.

Отвечает за всех по старшинству Микоян.

— Мы вас услышали, Леонид Ильич.

— Вот и прекрасно! — снова надеваю маску улыбчивого Ильича. — Раз уж мы тут собрались, то давайте обсудим подготовку к пленуму. Я еще не видел материал.

— Подготовка идет полным ходом, — живо отвечает Суслов.

Изначально им должен был заниматься Шелепин, но сегодня он помалкивает. Мне даже показалось, что остальные от него отодвинулись. «Черную метку» ему я все-таки поставил и хватит ли ему сил удержаться наверху столько же времени, как в том будущем прошлом? Думаю, что вряд ли. Но и сопротивление будет отчаянней. Поэтому я сразу загоняю «волков» под флажки. Ибо не хер! Медлительность и осторожность Брежнева осталась позади.

Здесь и сейчас формируется будущая команда. Вон как заерзали Шелест и Гришин. Первый слетел с места за «национализм». По мне и правильно. Пусть пока на меня поработает, а потом попрощаемся с битьем горшков. Гришин станет первым на Москве через два года. У меня еще раньше. Московский обком пока возглавлял один из «Шелепинцев» Николай Егорычев. Гришин товарищ противоречивый, но деловой. Мне такой в столице и нужен. Других тут сжирают с потрохами. «Москва слезам не верит». Пусть разгребает московские Авгиевы конюшни. В моих планах уменьшение бюрократии и, соответственно, служебного жилья. Перенос части предприятий в Подмосковье и общее оздоровление столицы. Превращать в сверхурбанизированного монстра из двадцать первого века я свою столицу точно не намерен. Пусть здесь останутся только высокотехнологичные производства, наука, образование и культура. Москву сделать более зеленым и совершенным в архитектуре. И сразу заняться Подмосковьем и его «городами будущего». Пусть все в стране на этот русский регион равняются, а не на дотационную Прибалтику.

Уверенно выступил Косыгин:

— У Совмина есть в числе прочих предложений начиная с урожая 1966 года производить выплату денежной надбавки в размере 50 процентов к действующим закупочным ценам за сверхплановые закупки пшеницы и ржи, проса, ячменя кормового, овса, кукурузы и гороха. Мы прогнозируем рост валового сбора зерна.

— Хорошее предложение. И обязательном порядке снять ограничение к крестьянских семейным хозяйствам колхозников. Люди ведь сами трудятся? Зачем нам их стеснять?

По кабинету прошел одобрительный гул. Многие родом из сельской местности. Да и чисто волюнтаристский шаг Никиты уже принес нам немало бед. Суслов согласен со мной:

— Личные хозяйства не надо трогать.

Я же привлекаю внимание ПредСовмина:

— Стабильный долговременный план, хорошие цены, государственные кредиты, вот что нам нужно отразить в докладе и предложениях.

Вообще-то это идеи Косыгина, уворованные мной бессовестно. Так, что он сейчас лишь глазами хлопает, стараясь уяснить сложившееся положение дел. Ничего, ты еще офигеешь, когда узнаешь, какую реформу или точнее, какое возвращение к истокам ему предстоит совершить. Не нужны нам устарелые капиталистические догмы, и никакой рынок не требуется. Алексей Николаевич бурчит в ответ:

— Уже в планах.

— И это правильно!

По-хозяйски оглядываю кабинет. И мой взгляд замечают все. Царство началось!

— Тогда на этом заседание заканчиваем.

Задерживаю взглядом Черненко, тот у двери перехватывает Суслова, Погорного и Кириленко. Коротко киваю на стол и нам тут же подают чай. Официантка в белом передничке, игриво вдвигая бедрами, расставляет приборы, розетки с вареньем, тарелочки с печеньями и сушками. Молча пьем чай, первым не выдерживает Суслов.

— Леонид Ильич, а что это сейчас было?

Я смотрю на «соратников» и бросаю пробный шар:

— Товарищи, а вам не кажется, что «Девятку» надо выделить из ведомства и подчинить непосредственно правительству?

Три члена Президиума и Черненко ошалело уставились на меня. Покусился на «Святое»! Первым опомнился решительный Кириленко:

— На мой взгляд правильная идея!

В глазах же читаю у всех четверых — это месть органам за прошлое. Видимо, Ильич задумал нечто большее, раз так смело выложил опасную мысль. Хлебаю чай и пускаю в народ прогрессорские идеи. Знаю, что к вечеру по ЦК и Совмину пойдут слухи.

— Объединим под одним крылом охрану первых лиц, охрану Кремля и важных правительственных объектов. Они же все в основном в столице расположены. Ну и связь, гаражи, плюс силовое прикрытие.

Опытный в дворцовых интригах Подгорный кивает:

— Надо обдумать. Но, — он поднимает палец, — не все будут согласны.

Хмурю брови:

— Не все — это кто? Думаю, что Здесь, — киваю в сторону двери, — желающих проголосовать против будет немного.

Черненко возвращается быстро и кладет на стол несколько папок «Напочитать». Мы так договорились. Тут проекты решений и докладов.

— Константин Устинович, тут вот какое дело, — Черненко внимательно меня слушает. Я бы так сказал, что после утреннего заседания предельно внимательно. — Поговори с Николаем Викторовичем приватно. Объясни, что я не против его назначения на пост Председателя Верховного Совета.

— Понимаю.

Чем мне нравится мой руководитель Общим отделом. Когда нужно, он немногословен. И здорово врубается в здешние хитровыделанные интриги. Ну, если в том времени он справился с организацией работы Брежнева, то сейчас тем более.

— Тогда я тебе вечером позвоню. Поделишься.

Константин уходит, а я заказываю машину. Едем в Кремль.

Эх, как давно тут не был! А симпатично. Еще и без толп туристов. Надо будет заказать персональную экскурсию. Никого этим не удивлю. Новый Первый обязан интересоваться историей резиденции Московских князей и царей. Меня же ведут на третий этаж Сенатского дворца. Тот выбран, как место для работы еще Лениным. Вождь победившего пролетариата занимал четыре комнаты